Сохейр Хашогги - Мираж

Его дочь мирно спала.

Его гостья — доктор Дженна Соррел — в это время в библиотеке искала какую-то книгу. Там она и услышала выстрелы. Больше об этом происшествии она ничего сообщить не может.

Эту версию Малик шепотом изложил Дженне до приезда полиции.

— Обещай, что ты расскажешь им именно это, сестренка. Мне это не повредит, разве что доставит некоторое неудобство. Но если ты скажешь правду, то разрушишь жизнь и себе, и Кариму.

Все выглядело так просто и легко, что Дженне стало страшно. Но, сказав один раз следователю неправду, Дженна не могла отказаться от сказанного. Она ни разу не выдала своего волнения во время многочисленных допросов и бесед с детективами из отдела по расследованию убийств. Впрочем, она не очень тогда волновалась.

Зато сейчас она — просто в смятении.

Это она собственноручно убила Али. Наконец-то она освободилась от страха, который преследовал ее многие и многие годы. Почему должен рисковать Малик? Какое ей дело до идей защиты своих близких, которой одержим ее брат? Он был уверен в оправдательном приговоре, но если он ошибется?

Как это просто — сказать правду, чистую правду, ничего, кроме правды. Пусть все выплывет наружу. Покончить со всем этим — с грязью, ложью. Покончить раз и навсегда.

Но как быть с Каримом? Правда пустит под откос судьбу сына. Как он будет жить, сознавая, что мать убила его родного отца? Этот процесс на десятилетия изменит его жизнь.

Так что, наверное, Малик все-таки прав.

Нервы Дженны расшатались до предела. Она принимала элениум чаще, чем пищу, и все равно не могла спать по ночам. Сон бежал от нее.

Сама мысль о возвращении в роскошный дом брата вызывала у нее отвращение. Отныне она будет постоянно видеть пятна крови на кромке бассейна, пусть их даже давно и тщательно отмыли. Дженна сняла номер в соседнем со зданием суда отеле на все время процесса.

Персонал был хорошо вышколен и привык к постояльцам, избегающим нежелательных контактов, так что газетчики ее не беспокоили.

За пределами отеля ее охранял вездесущий Джабр, способный своим мрачным видом и широченными плечами держать на расстоянии самых настырных телеоператоров и размахивающих микрофонами радиожурналистов. Шакалы! Как она их теперь ненавидела! Подумать только, как эта стая набросилась на Малика.

Практика Дженны трещала по швам. По иронии судьбы немногие оставшиеся у нее пациенты теперь поддерживали ее, а не она их. Колин Дауд предложила помощь, со стороны человека, страдающего агорафобией, это был акт высочайшего мужества. Тони Ферранте не предлагала ничего, она просто взяла и прилетела, чем поначалу вызвала недоверие и недовольство Джабра, которые ей удалось преодолеть в течение суток. На другой день женщина и огромный бедуин подружились и составили весьма забавную с виду, но очень эффективную службу безопасности.

Дженна ежедневно навещала Малика, который неизменно встречал ее бодрой, оптимистичной улыбкой, и Лайлу, которой отец запретил приходить в суд и тюрьму. Дженна передавала Фариду и адвокатам сообщения Малика и взялась добровольно помогать защитникам. Во время отбора кандидатов в члены большого жюри она внимательно приглядывалась к их поведению во время опроса. Язык телодвижений. Неуверенность в речи. Вот он покраснел, вот не к месту моргнул. Своими наблюдениями Дженна сразу же делилась с адвокатами.

Защитники являли собой великолепную пару: маленькая, собранная Розали Зильбер из Нью-Йорка и длинный загорелый техасец с гривой седых волос, фанатично преданный полосатым галстукам и ковбойским мокасинам. Оба были непревзойденными асами в своей профессии. Ревниво относясь к успехам друг друга, они тем не менее составили превосходную команду, работавшую исключительно на выигрыш.

К Дженне адвокаты поначалу относились с дружеской снисходительностью. У них имелись собственные эксперты по оценке кандидатов в жюри, да, кроме того, они и сами обладали завидной интуицией и громадным многолетним опытом. Но настал день, когда техасец, повернувшись к своей нью-йоркской партнерше, сказал, сильно растягивая гласные: «Вы знаете, Роза, у этой доктора Дженны есть что сказать нам. Давайте-ка повнимательнее присмотримся к номеру пятьдесят четыре».

— Я согласна с обеими вашими замечаниями, — ответила Розали.

С этого момента Дженна стала неофициальным консультантом защиты. Чувство собственной надобности придавало сил, но вместе с тем следовало признать, что никогда еще Дженне не было так плохо. Какой толк в том, чтобы помочь Малику выиграть процесс, если, сказав всего несколько слов правды, она может сразу же освободить брата? У нее было ощущение, что в ней уживаются две Дженны: одна — любящая и преданная сестра и другая — лицемерка, каждое слово которой — ложь.