Сохейр Хашогги - Мираж

— Малик оказался не прав, — убеждал Фарид Омара, — совершенно и полностью не прав. Вы это знаете, я это знаю, и он сам это знает. Он сам сказал мне об этом, когда позвонил. Нет, нет, дядя, молчите, он должен был позвонить вам, а не мне. Но в этом-то все и дело. Малик постыдился звонить вам, дядя.

Действуя очень ловко, Фарид сумел убедить дядю в том, что поступок Малика, безусловно, заслуживавший всяческого порицания, был тем не менее продиктован безмерным уважением, которое сын испытывает по отношению к Омару.

— Он так боялся огорчить вас, что причинил вам гораздо большее огорчение, но это произошло невольно. Помните, как недавно водитель грузовика, чтобы избежать столкновения с ишаком, свернул в сторону и врезался в «феррари» принца Мубарака?

— И кому же ты хочешь меня уподобить, племянник, машине или ишаку? — Но говоря это, Омар благосклонно улыбался.

— Простите меня, дядя, я, должно быть, неудачно выразился. Так позвольте мне спросить вас прямо: вы разрешите сообщить Малику, что разрешаете ему звонить вам и принести свои извинения?

Омар вздохнул.

— Да, конечно, да, племянник. Но сначала расскажи мне, что ты знаешь об этой женщине.

Фарид был настоящим художником и старался вовсю, используя свет и тени при описании портрета Женевьевы. Амира, слушавшая разговор под дверью, сама почти убедилась в том, что безбожница из парижского ночного кабаре, давно разменявшая третий десяток, на самом деле была застенчивой девственницей, которая наверняка давно бы ушла в монастырь, не порази ее Бог любовью к Малику и не прояви она искреннего интереса к исламу.

И вот сегодня дом полон гостей, нетерпеливо ожидавших приезда жениха и невесты. Все были настроены простить необычный выбор Малика, ведь он живет в Европе, а там…

Но произошло событие, мгновенно разрушившее здание, с таким трудом возведенное Амирой и Фаридом.

Как позже узнала Амира, все началось с замечаний, которое высказал двоюродный брат Али, Абдул.

— Значит, сегодня семейство Бадиров принимает знаменитость?

— Что вы хотите сказать? — спросил кто-то. Говорили, что оброненную якобы невзначай фразу услышал старый друг Омара Фуад Мухассан.

— Как, разве вы не знаете, что невеста Малика — киноактриса? Я думал, это известно всем.

— Я не могу назвать человека лжецом, если не располагаю фактами, — сурово произнес старик, — но я много лет знаю Омара Бадира и уверен, что он никогда бы не разрешил своему сыну жениться на даме такого сорта.

— Значит, как вы сами выразились, вы просто не знаете фактов, — вызывающе ответил Абдул.

— Молодой человек, вам надо научиться уважать…

— Господа, господа. — В спор дипломатично вмешался Али. — Это обыкновенное недоразумение.

Большинство присутствующих начали прислушиваться к разговору.

— Мой кузен ошибается, — продолжал Али. — Юная леди никогда не снималась в кино.

Абдул был обескуражен.

— Но она снялась в одном фильме, ты же сам мне говорил.

— Во-первых, я говорил тебе это по секрету, кузен, — укоризненно произнес Али. — А во-вторых, я сказал, что ей предложили роль в каком-то фильме, учитывая ее известность как певицы. Но она отклонила предложение.

Теперь перебранку слушали почти все, включая Омара.

— Певица? О чем ты говоришь, Али?

— Все это пустяки, мой дорогой тесть, сущие пустяки, — извиняющимся тоном проговорил Али.

— Ты сказал, что она певица. Какая певица?

Услышав сбой в общем разговоре, Амира прибежала с кухни.

— Все это чепуха, — настаивал на своем Али. — Она занималась тем, чем в Европе занимаются многие молодые женщины в ожидании замужества.

— Певица!

— Забудь об этом, мой дорогой тесть, все это пустяки. Я ничего не говорил.

— Откуда ты все это знаешь?

— От парижских знакомых. Но это и в самом деле пустяки. Она поет только в хороших местах, не опускаясь до грязных кабаков. Знакомые говорят, что она очень хороша — настоящая певчая птичка. — Али продемонстрировал свою чарующую улыбку. — Я уверен, что Малик все вам рассказал. Лично я восхищен вашими либеральными взглядами. На примере собственного отца я знаю, что многие представители вашего поколения…

— Фарид! Где Фарид? Я хочу знать всю правду!

— Он поехал в аэропорт, — сказал кто-то, — встречать Малика и… Они должны приехать с минуты на минуту.

— Вах! — Казалось, Омар сейчас задымится от злости. Все присутствующие понимали, в какое затруднительное положение попал хозяин дома: перед массой знакомых ему придется или отказать от дома жене единственного сына — женщине с подмоченной репутацией, распутной бабенке, к тому же иноверке, или позволить этой потаскухе стать членом семьи.