Эдриан Маршалл - Улыбнись, малышка

— Кажется, все в порядке, — пробормотала я, откликнувшись наконец на зов рассудка. — Спасибо, Майлс.

— Да чего уж там… Разве я чем-то помог? Надо бы обработать царапину. Сейчас сбегаю к тете и попрошу у нее какой-нибудь антисептик.

— Нет-нет, — поспешила я отговорить его, посчитав, что лучше терпеть воспаленную царапину, нежели снова подвергать себя соблазну. — Все будет в порядке. Я уже ничего не чувствую.

— Ничего? — засмеялся Майлс. — Тогда тебе не поможет антисептик. А я, пожалуй, побегу за нотариусом, если ты еще в силах составить завещание. У тебя точно все в порядке?

— Угу, — кивнула я.

Майлс протянул мне руку. Я поднялась и принялась отряхивать свой новенький перепачканный плащ.

— Снова решила навестить прабабкин домишко? — поинтересовался Майлс, когда я закончила возиться с плащом. — Надеешься найти еще что-нибудь интересное?

— Нет, я заезжала к Сесилии спросить, не рассказывал ли дед что-нибудь о Поле Кодри. Она под большим впечатлением от щедрости Лесли, поэтому проявила чудеса гостеприимства и разговорчивости.

— У нас с тобой даже мысли сходятся, — усмехнулся Майлс. От этого «даже» у меня мурашки по спине побежали. — Я здесь проездом. Отец все-таки решился построить дом на той земле, что оставила ему Агата, и попросил меня подвезти его в Адамс. Он сейчас встречается с рабочими, которых хочет нанять для строительства. Пока я его вез, всю дорогу думал о Поле Кодри. Так что логика у нас с тобой работает в одном направлении. Я заехал к Сесилии, а она мне сказала, что ты только что заходила с тем же вопросом. Мне повезло, и я тебя догнал. Только вот тебе не повезло… — Майлс кивнул на мою щеку.

— Ерунда, мне совершенно не больно.

— Значит, ты не торопишься к нотариусу составлять завещание? — хитро сощурился Майлс. — Тогда, может, покажешь мне тайник, где ты нашла дневник прабабки?

— Пойдем, — кивнула я. — Заглянуть к нотариусу я еще успею.

Майлс подивился моей догадливости, когда я подробно рассказала и показала ему, как наткнулась на тайник.

— Да, любопытное устройство, — кивнул он, разглядывая ящичек. — Интересно, его делали здесь, в Рочестере, или привезли из Дакоты?

— Не знаю, — пожала я плечами. — Так ли это важно? Уж если Элайза собиралась что-то спрятать, она прятала это на совесть. Чего стоит один ее почерк! Не знаю ни одного человека, который стал бы ломать глаза, чтобы прочесть ее дневник. Кроме себя, разумеется.

— Если тебе понадобится моя помощь в этом нелегком деле, пожалуйста, обращайся, — предложил Майлс. — Можем читать его по очереди. В конце концов, мне тоже любопытно.

— Хорошо, учту. Но ты лучше занимайся романом. Времени осталось не так уж много.

— Не ворчи. Я уверен, что твоя помощь плюс мой врожденный талант сделают свое дело.

— Надо же, какая самоуверенность. Меня это всегда в тебе удивляло, дорогой кузен.

— И раздражало, кажется, тоже?

— Вне всяких сомнений.

— Так или иначе, я хотел тебе кое-что вернуть и извиниться. Но для этого нам придется прогуляться до моей машины.

— Хорошо, — согласилась я, все еще не догадываясь, что именно он имеет в виду.

Мы вышли из домика и подошли к «лендроверу». Майлс нырнул в машину и извлек оттуда две хорошо знакомые мне книги: «Полдник людоеда» и «Ангел за шторами». Последней книги я так и не хватилась, может потому, что была слишком занята своими мыслями, чтобы обратить внимание на ее исчезновение.

Сказать по правде, я боялась, что Майлс снова подвергнет мои романы критике, хотя и в более мягкой форме, чем делал это раньше. Но мои опасения были напрасны. В его глазах я прочитала не лукавую насмешку, не ехидство, не скепсис — они излучали тихую, легкую грусть, какую обычно чувствует человек, когда расстается с дорогой для себя вещью.

— Я возвращаю их тебе. И хочу попросить прощения за то, что взял книги, не спросив разрешения. Вначале мне не позволила это сделать гордыня. А потом — упрямство. Будем считать, что я позаимствовал у тебя их. Если ты, конечно, не против. Я прочитал обе, и, честно признаюсь, обе мне очень понравились. Они совершенно разные. «Полдник людоеда» — дерзкая, динамичная и захватывающая. «Ангел за шторами» — лиричная, немного грустная и очень душевная. Эти книги похожи на тебя саму. Я был не прав, когда подвергал тебя резкой критике, и теперь это признаю. Но меня оправдывает то, что тогда я еще не знал, какой это огромный труд — писать. Мне казалось, это так просто, что почти каждому человеку, обладающему хотя бы зачатками интеллекта и грамотности, удастся написать такую книгу. Я сильно ошибался, Кэрол, малышка Кэрол, как называет тебя Лесли. И теперь прошу у тебя прощения. Я получу его?