Нора Робертс - Смертельная игра

Ева помолчала, снова оглядела комнату.

— Кто-то сюда забрался, проскользнул мимо робота, проник в голографическую, не оставив заметных глазу следов.

Она знала только одного человека, который смог бы такое провернуть. За этим человеком она была замужем. Может, Рорк знает еще кого-нибудь.

— Первым делом надо извлечь диск из компа в голографической комнате и прокачать, — сказала Ева.

— Электронщики уже на подходе, «чистильщики» тоже. Один патрульный забрал все диски с камер наблюдения за последние сутки.

— Продолжай осмотр. Все помещение прочесывай комнату за комнатой. Я уведомлю родственников по телефону. Посмотрим, что нам предложат электронщики, потом нанесем визит в его компанию.

Уведомив родственников, Ева взяла несколько минут личного времени: ей надо было прийти в себя. Она только что разрушила жизни двух людей, о существовании которых не подозревала еще час назад, размышляла Ева, присев на край кровати Барта Миннока. Их жизнь никогда уже не будет такой, как прежде.

Так действует убийство. Одни жизни забирает, другие толчет в пыль, третьи необратимо меняет навсегда.

Так почему же кому-то захотелось или понадобилось отнять жизнь у Барта Миннока? И почему был выбран столь необычный способ?

Деньги. Ревность. Месть. Секреты. Страсть.

«Судя по всему, деньги у него были», — подумала Ева и провела быстрый стандартный поиск по финансам. Ладно, зафиксировали: деньги у него есть. «Играй» — молодая процветающая компания. Интуиция подсказывала Еве, что Си-Си можно верить на слово. Никаких ревнивых бывших у нее нет. Но деньги часто рождают зависть. Месть может исходить от конкурента или подчиненного, который почувствовал себя обманутым или недооцененным. Секреты? А у кого их нет? Страсть? У убитого, безусловно, была страсть. К играм.

Способ убийства… Убийство во время игры. Есть тут своя, пусть и извращенная, но все-таки поэзия. Обезглавливание. Отрубить голову — мозг, — и тело рухнет. Миннок был мозгом фирмы «Играй», насколько она могла судить по результатам своей блиц-проверки. И что теперь? Все рухнет без него? Или кто-то готов занять его место и ждет не дождется счастливой возможности?

Каковы бы ни были мотивы, метод дерзок, сложен и чрезвычайно важен для разгадки. Чтобы убить, есть способы попроще. Похоже, кто-то еще был предан игорной страсти не меньше, чем Барт Миннок.

Макнаб возвестил о себе еще до того, как Ева его увидела. Будь он девочкой-подростком, а не взрослым мужчиной, Ева назвала бы производимый им звук визгом.

— Сладчайший младенец Иисус! Это место — класс в квадрате! В кубе!

— Успокойся, ты ведешь себя как мальчишка. Это место преступления.

Это сказал Финн. Сказал строго, но Ева и в его голосе уловила нотки невольного восхищения. «А ведь капитан отдела электронного сыска (для краткости ОЭС) и ее бывший напарник — не просто взрослый мужчина, — думала Ева, — у него внуки есть!»

«И все-таки, — подумала Ева, — электронщики в глубине души всегда остаются детьми».

— Кто-то должен что-то сказать. Типа молитву вознести.

О, они привезли Каллендар! Услышав трепет в ее голосе, Ева покачала головой. От Каллендар она ожидала более разумного поведения. Все-таки Каллендар была женщиной.

Подойдя к лестнице, Ева перегнулась через перила и увидела всех троих. Увидела поседевшую — рыжую с серебром — голову Финн, оранжевый, оттенка «вырви глаз», прикид Макнаба и ослепительно-разноцветную футболку Каллендар.

— Ну, если вы покончили с ахами-охами и пусканием слюней, может, взберетесь сюда? У нас тут такая досадная маленькая деталь… убийство, понимаете ли… Надо им заняться.

Финн вскинул голову, и Ева убедилась, что была права: его лицо, обычно унылое, горело энтузиазмом. Макнаб лишь ухмыльнулся, перепрыгивая с ноги на ногу, отчего светлые волосы, стянутые в хвостик, мотались у него за спиной. Каллендар хотя бы хватило совести слегка смутиться. Она виновато пожала плечами.

— Это место — храм электроники и игр! — задрав голову, крикнул Макнаб.

— Держу пари, твои слова прольют бальзам на раны убитого парня. Он был бы польщен, если бы только мог тебя услышать. Голографическая, третий этаж.

Ева и сама двинулась наверх, но помедлила, увидев, что судмедэксперт и главный патологоанатом Моррис прибыл на место лично, вместо того чтобы прислать кого-то из своей команды.

Выглядел он хорошо, но это не показатель: Моррис всегда выглядел хорошо. Костюм вот только черный. Не совсем, правда, траурный: мрачность черного цвета несколько оживляли серебряная ленточка, вплетенная в длинную черную косу, и изысканный рисунок галстука. Но Ева отметила, что в последнее время Моррис чаще носит черное, и поняла: так он оплакивает свою погибшую подругу.