Анна Малышева - Кровь Луны

«Хотя у Светланы ни с кем из наших контакта нет», – утешала себя Катя, вспоминая леденящие душу взгляды новой начальницы. Та на всех смотрела с плохо скрытым подозрением, и в ее присутствии подчиненных невольно начинали мучить угрызения совести. Вспоминалось все – небрежно написанная «пустая» сцена, критическое слово в адрес начальства, сказанное за обедом, не сданный вовремя текст… Еще никто не был наказан, но морально все уже приготовились к экзекуциям. «Пока что я к вам присматриваюсь, – вымолвила на днях Светлана, сопровождая это признание жуткой улыбкой. – Но мнение о каждом из вас у меня уже составилось».

Узнавать это мнение, а также опаздывать и привлекать к себе лишнее внимание Кате не хотелось. Девушка торопливо собрала сумку, набросила куртку и выскочила из квартиры, на ходу хлопая себя по карманам, проверяя наличие телефона, кошелька и ключей. Позже, томясь от духоты в вагоне метро, Катя никак не могла вспомнить, закрыла ли входную дверь.

– Прошу прощения, – задыхаясь, выговорила она, приотворив дверь кабинета, где заседали сюжетчики. – Я…

– Садись и слушай! – Светлана вынула изо рта карандаш и ткнула обгрызанным концом на свободное место за круглым столом. – Твою серию обсуждаем.

– Мою? Без меня? – Катя протискивалась к своему стулу за спинами коллег. Лицо горело – по коридорам «Мосфильма» она уже бежала, в панике глядя на настенные часы, щедро развешанные на каждом шагу. – Как это?

– А что делать, если тебя не было? – возразила начальница, устремляя на нее загадочный, неподвижный взгляд маленьких черных глаз. «Она смотрит, как ящерица – без всякого выражения!» – сказала как-то про нее Карина.

– Я пыталась позвонить из маршрутки, но телефон не брал… – Катя с трудом перевела дух. – Я задержалась, потому что… Понимаете, у меня соседка из окна выбросилась.

С минуту Светлана смотрела на нее, сдвинув брови, словно обдумывая, как отреагировать на это сообщение. Эта зловещая пауза кончилась, как обычно, ничем – она просто опять уставилась на экран своего компьютера. Карандаш несколько раз стукнул по столешнице. Все молча ждали, когда редакторша заговорит. Одна Карина не совладала с любопытством и шепотом поинтересовалась у подруги:

– Что, с седьмого выбросилась? Насмерть?

– Да, – еле слышно ответила Катя. Ей не хотелось снова привлекать к себе внимание.

– Я ее знаю?

– Я сама ее почти не знаю.

– Так, фрау, обсудите свои секреты за чашкой кофе, – внезапно очнулась Светлана, оторвав взгляд от экрана. – А пока хотелось бы понять, что ты, Катерина, хотела донести до нас вот этой сценой, где внезапно является медсестра. К чему она тут? Новое действующее лицо, новый интерьер, а что, почему – до меня не доходит. Ты о производстве думаешь иногда, нет? Понимаешь, сколько оно стоит? Это же не бумага, которую ты пачкаешь, моя драгоценная, это кино!

– Новый интерьер? – пробормотала Катя, пытаясь вытащить из сумки ноутбук. Тот некстати застрял, «молнию» заело, и чем больше девушка торопилась, тем хуже подавался замок. – Сейчас я посмотрю… Неужели там новый интерьер?

– Такое впечатление, что ты это с бодуна писала, – Светлана с интересом следила за ее попытками извлечь ноутбук. – А мне тебя еще хвалили… Не знаю, по-моему, зря. Да что там у тебя?

– «Молния»… – Катя отчаянно дернула замок и едва не выронила сумку. Ее перехватила Карина. В ее длинных гибких пальцах «молния» открылась сразу. Ставя на стол ноутбук, она успела шепнуть подруге:

– Да успокойся ты, она с утра уже всех обхамила. Дыши ровнее.

Следующие полчаса, пока обсуждали и коллективно переделывали злополучную сцену, Катя старалась вообще не дышать. Она молча принимала критику коллег по группе, с горящими щеками слушала язвительные реплики Светланы и мечтала только о том, чтобы эта пытка скорее кончилась. По ее расчетам скоро должен был наступить перерыв. Начальница была отчаянной курильщицей, а так как все руководство компании было почти поголовно некурящим и к тому же активно сотрудничало с еще более некурящими американцами, Светлане приходилось объявлять коротенькие перерывы чуть не через каждый час. Дольше она без сигареты не выдерживала – у нее, словно от сильной зубной боли, искажалось лицо, голос становился резким и крикливым, и выглядела она такой несчастной и напряженной, что Катя в такие минуты даже меньше ее боялась. «Эта мегера тоже имеет слабости… Да только мне это никак не поможет».

– Перекур, – Светлана порывисто поднялась из-за стола и, уже стоя, одним пальцем впечатала в текст последнюю фразу. – Десять минут. Не разбегаться!