Вэвиан Фэйбл - Золотая рыбка-2

Машина моя после ремонта как новенькая. Зато на мотоцикле обдувало ветерком и транспортные пробки не представляли помехи. Да-а, сегодня мне ничем не угодишь. В каком же настроении я буду к вечеру?!

У продавщицы парфюмерного отдела я с первой же минуты вызываю стойкую антипатию. В отместку капризно требую один флакончик лака за другим и скрупулезно сравниваю оттенки. Когда наконец находится тот, что нужен, я отставляю флакончик в сторону, но продолжаю терзать девицу, упорно выспрашивая, какой лак сейчас в моде. Продавщица клянется-божится, что черный. Вот, говорит, смотрите, сама им пользуюсь. Ну и пользуйся на здоровье. Дольше проживешь.

В конце концов терпению моему наступает предел. Я одаряю девицу сладкой улыбочкой, в ответ она с отвращением пялится на меня из-под низко спущенной на лоб модной повязки. Уголки глаз у нее подведены золотистой тушью, веки кажутся вдвое тяжелее из-за теней кофейного цвета, ресницы отливают желтизной. На скулах густые мазки румян, словно за прилавок красотка встала сразу после лыжного кросса. Обведенные контурным карандашом губы накрашены оранжевой помадой, а на подбородке красуется мушка. Неудивительно, что от моего убожества девица готова на стенку лезть!

— Вы уж на меня не сердитесь, пожалуйста, — пытаюсь я ее умилостивить. — Видите ли, мне приходится выполнять черную работу и под ногти забивается грязь. Как же тогда за ними ухаживать, ведь под темным лаком и грязи не углядишь. Этот светло-розовый, пожалуй, практичнее будет. Часто у вас его покупают?

— Покупают… — презрительно тянет она. — Клуши старомодные…

С трудом подавив смех, я делаю невинные глаза.

— А что бы вы порекомендовали тем, кто склонен к авангарду?

Вовремя подоспевшая пожилая продавщица отстраняет размалеванную красотку и приветливо осведомляется, что мне угодно. Я объясняю и тотчас получаю всю необходимую информацию и флакончик розового лака в придачу. На работе, поджидая Лацо, решаю опробовать свое приобретение и принимаюсь красить ногти.

Аккерер остолбенело наблюдает за моими манипуляциями.

— Чего уставился? — вскидываюсь я на коллегу.

— Смотрю, как ты прихорашиваешься. Далеко собралась?

— За очередным маньяком, разумеется.

— Думаешь, клюнет на твои ухищрения?

— Разве тебе не известно, что этот псих зациклился на розовом лаке в золотую крапинку? Над чем сейчас работаешь?

— Тружусь на пару с Тиллем, — отвечает Аккерер. — Пытаемся изловить «Ю».

— Ну и как? Есть шансы?

— Возникли непредвиденные помехи, — усмехается он. — Пока что выводим на чистую воду фальсификаторов.

— Не понимаю. Объясни подоходчивей.

— После того как подвиги Юстиции были преданы огласке, последовали одно за другим несколько самых банальных убийств, где жертвы были помечены знаком «Ю». На этом сходство кончается… хотя мотив вроде бы тот же: расправа над преступником, избежавшим правосудия. Попытка приписать это самоуправство «Ю» неудачна: «народный мститель» действует точно, аккуратно и без кровопролития, а на него хотят свалить грубую мясницкую работу.

Я молча перевариваю информацию и слегка дергаюсь: Лацо опаздывает, где его черти носят?! Однако, едва лак на моих ногтях успевает просохнуть, Лацо тут как тут. Ковбой преобразился в бравого полководца и, подготовив всю королевскую рать к штурму северного шоссе номер один, явился за своим флигель-адъютантом. Несколько телефонных звонков, и командующий делает мне указующий знак — пора на выход.

В коридоре я сталкиваюсь с Дональдом. Взъерошив мои волосы в знак приязни, он спешит прочь, под мышкой у него толстенная пачка бумаг.

— Притормози, Дональд, — окликаю я его вдогонку. — Хочу спросить, что с Сабой? Она все еще у вас?

— Да, — отвечает он и возвращается ко мне. — Недавно Саба набросилась на несуществующих бандитов. Айрис вступилась за собаку и была тяжко ранена, правда, никаких ран я не заметил. Так что теперь они утешают друг друга.

Дональд, без сомнения, спятил. Я демонстративно жестикулирую, чтобы проверить его реакцию на мои накрашенные ногти. Он моей боевой раскраски в упор не замечает, из чего я делаю вывод: его психоз явно какого-то другого происхождения.

— Если Саба вам в тягость…

— Какое там — в тягость!.. Не беспокойся, мы позаботимся о ней. — Дональд исчезает в дверях кабинета.

Позднее, когда в организационных хлопотах Лацо наступает короткая передышка, я вылезаю с вопросом:

— Известно что-нибудь насчет Марион?