Наталья Ефремова: Осколки памяти

Гордон – замечательный человек и не заслуживал такого отношения. Я старалась быть ему хорошей… парой, но… я не могла жить в постоянном напряжении, словно в один момент ты рядом с одним человеком, а через мгновение уже с другим. Это был ты и не ты. Поэтому я вернула ему кольцо. Просто не могла дальше обманывать ни его, ни себя.

Кристина с усилием разжала переплетенные пальцы рук и посмотрела на безымянный палец, хранящий слабый след кольца с розовым бриллиантом. Она вспомнила тот вечер, когда Гордон пригласил ее в их любимый французский ресторан, чтобы обсудить поездку к ее родителям в феврале, после возвращения тех из Европы. Он считал, что им давно пора познакомиться, и собирался официально просить у Эдварда Риверса руки его дочери, хотя, конечно же, родители были в курсе их отношений. Тогда Кристина не смогла даже допить аперитив и сразу выпалила Гордону все, что так ее угнетало. Она ни словом не упомянула о Нике, но Брайт со свойственной ему проницательностью сразу все понял.

Перед ее глазами возникло лицо Гордона, и она услышала его печальный голос: «Я ждал этого, Кристина. Постоянно чувствовал, что лишь заменяю тебе кого-то, словно занимаю чужое место. Признаюсь, ощущение не из приятных. Я убеждал себя, что, возможно, ошибаюсь, а оказалось, что это на самом деле так. Поэтому я благодарен тебе за то, что ты сказала мне все это сейчас, а не на нашей свадьбе или после… Знай, что я нисколько не жалею о времени, которое ты мне подарила, и буду всю жизнь вспоминать о тебе с нежностью. Только прошу, найди его и будь счастлива».

– Гордон просил меня разыскать тебя, – вслух проговорила Кристина, ощущая, что ей опять мешает говорить ком в горле. – Видишь, я тебя нашла.

– Это я тебя нашел, – эхом откликнулся Ник, сжимая ее левую руку. – В перевернутой машине, без сознания, но нашел.

Его передернуло от болезненных воспоминаний.

– Ну вот, – продолжила она, – ты доволен? Я рассказала тебе даже больше, чем следовало. Мне тоже нелегко жилось все эти годы с чувством вины и сожаления. За то, что я сделала, я уже наказана. Сама себя наказала. Только… уже ничего не исправить, ведь все было кончено давным-давно, десять лет назад.

– Ничего не было кончено, Кристи.

Кристина подняла на Ника глаза, полные жгучих слез.

– Ничего не было кончено, – повторил он и взял в ладони ее пылающее лицо. – Не смей так говорить, даже думать не смей. И сейчас ничего не кончено. Неужели ты не понимаешь, до сих пор не поняла, что я все так же тебя люблю? Я всегда тебя любил и буду любить. Несмотря ни на что.

– Ник… – выдохнула Кристина и почувствовала, что пол под ней мягко покачивается.

Он привлек ее к себе. Кристина улыбалась сквозь слезы, а Ник крепко прижимал ее к своей широкой груди и дышал лавандовым ароматом ее волос, перебирая русые пряди.

– Прости меня, – Кристина, наконец, отняла заплаканное лицо от его плеча. – Ради Бога прости за то, что я так жестоко обидела тебя тогда. Это все, о чем я могу тебя просить. Пожалуйста, прости.

– Не надо, Кристи, не плачь. Все в порядке, все хорошо, только успокойся, – Ник вытирал ее мокрые щеки ладонями, и серые глаза лучились такой нежностью, что Кристина еле смогла выдержать его взгляд.

– Нет, не все. Скажи, что ты прощаешь меня. Мне… важно это услышать.

– Я прощаю тебя, давно простил, сразу, – прошептал Ник и улыбнулся ее любимой улыбкой.

– Спасибо, – Кристина шмыгнула носом. – Теперь осталось только себя простить, но пока не выходит. Надеюсь, получится. Когда-нибудь.

– Получится, – так же тихо и убежденно ответил он.

– Ты думаешь? – она недоверчиво заглянула Нику в лицо.

– Да. Ты успокоишься, и все будет хорошо, поверь.

– Я верю тебе.

Кристина положила голову Нику на плечо и закрыла глаза.

Она ему верила.

– А могу я теперь у тебя кое-что спросить? – вдруг встрепенулась она после минутного молчания. – Моя очередь спрашивать.

– Неужели? – Ник в притворном удивлении поднял брови, но, взглянув на него, Кристина разглядела, как в его глазах прыгают веселые бесенята, хотя и почувствовала, как он напрягся в ожидании.

– Хочешь узнать что-то еще?

– Да, очень хочу. Все, что ты мне рассказал, никак не объясняет один твой поступок, вернее, много поступков. Для чего была вся эта неправда: кольца и придуманные истории о нашей совместной жизни? Чего ты добивался, Ник? На что рассчитывал? Ведь рано или поздно я все равно бы все узнала.

– На что рассчитывал? Я не рассчитывал, я всего лишь надеялся и очень хотел, чтобы на этот раз ты осталась со мной, Кристи, – под конец фразы в голосе Ника прорезалась твердость и непреклонность.