Джейн Кренц - Горячие дни

Она улыбнулась:

— Ты такой романтик!.. Я серьезно…

— Я тоже.

Она повернула голову и посмотрела на него.

— Ну ладно, расскажи, как ты понял, что Гатри привез меня в «Гатри-Холл»?

— Методом исключения. У нее был ограниченный выбор мест. Городок-то маленький. В доме Гатри шел прием, так что им она воспользоваться не могла. И гостиничным номером тоже — там слишком рискованно. Куда еще ей было идти? Ты сама мне говорила, что она обожает свет рампы. А у Ньюлина Гатри был доступ на лучшую сцену города.

— Блестяще!

— Ага, я когда-то был детективом.

Она положила руку на его раненую ногу.

— Тот, кто когда-то был детективом, останется детективом навсегда.

Сирена смотрела, как внизу бушует прибой. Сцену заливал холодный лунный свет — идеальное освещение для заключительного представления. Отвесный утес — это не башня замка Сант-Анджело, откуда бросилась Тоска, узнав, что солдаты застрелили ее возлюбленного, но и он подойдет.

Все кончено. Эта Ренквист оказалась не по силам ее Голосу. Она утратила свою власть и знает, что больше никогда не обретет ее. Сирена обречена. Надо уйти со сцены сегодня. Завтра критики снова сделают ее знаменитой, будут восхищаться ее Царицей ночи и одновременно скорбеть о потере столь удивительного таланта. Ее смерть станет сенсацией.

Она развела руки в стороны и, запев песнь своей смерти, полетела вниз с башни замка.

И в самом деле — она всегда была значительно лучше Каллас. Она была Сиреной.

На следующее утро в гостинице недалеко от аэропорта Лос-Анджелеса состоялся трехсторонний конференц-звонок с Фэллоном Джонсом.

— Тело Райан прибило к камням в местечке под названием Хеллфайр-Коув, — сообщил Фэллон. — Очевидно, это главная ландшафтная достопримечательность в Акация-Бей. Очень опасная линия прибоя, со множеством острых камней. Фотографам местечко нравится. Там категорически запрещено купаться и нырять.

— Тоска, бросающаяся вниз с башни, — сказала Грейс. — Подходящие декорации для финального выступления Сирены.

— Вы знали, что она собирается покончить с собой? — с нескрываемым любопытством спросил Фэллон.

Лютер, стоявший на другом конце комнаты, вопросительно посмотрел на нее.

— Я не знала, как она это сделает, — тихо ответила Грейс. — Но да, я была абсолютно уверена, что она совершит самоубийство. Это было в ее ауре, когда она шла к сцене.

— В общем, похоже, в данном случае нам не понадобятся услуги Суитуотера, — сказал Фэллон. — Это значительно упрощает дело.

— Что насчет Дамарис Кембл? — спросил Лютер.

— Пока мы тут разговариваем, ее допрашивают. Чуть позже сегодня ей сделают первую инъекцию антидота.

— Так скоро? — удивилась Грейс. — Мне казалось, у нее запас препарата на три недели.

— Это было ее решение, — пояснил Фэллон. — Она хочет, чтобы антидот начал действовать как можно быстрее. Очевидно, препарат «Найтсшейд» оказывал на нее какое-то неприятное побочное действие. Она отдала остатки в лабораторию на исследования. Там пытаются выяснить, как «Найтсшейд» удавалось подгонять его под генетическую формулу каждого человека. Информация будет очень полезна для совершенствования антидота.

— Как она восприняла новость о смерти сестры? — спросила Грейс.

— Один из психиатров Общества, тот, который занимается ею, сказал, что она расстроилась, но не удивилась.

— Бедная Дамарис, — прошептала Грейс. — Она всего год назад нашла отца и сестру и тут же потеряла их. Она снова одна.

— Она жива, — с нажимом произнес Фэллон.

— Благодаря Лютеру, — сказала Грейс.

Лютер нахмурился.

— Как, черт побери, Крейгмору удалось обойти все проверки, которые обязательно устраивают любому члену Совета?

— Хороший вопрос, — сказал Фэллон раздраженно. — Но не забывай, его назначили пятнадцать лет назад.

— Другими словами, до того, как ты стал руководить «Джонс и Джонс», — сухо заключил Лютер.

— В то время филиал на Западном побережье возглавлял мой дядя. Он был хорошим руководителем, но у него не было тех исследовательских мощностей, что у меня есть сейчас. Кроме того, Крейгмор вышел из глубин правительственного агентства, которое специализировалось на создании фальшивых биографий. У него было идеальное резюме, в буквальном смысле. И абсолютно чистое. Те, кто знал, что он работал агентом-невидимкой, считали его героем-патриотом. Кем он и был до того, как организовал «Найтсшейд». И последнее, но тоже немаловажное: он провернул старейший в мире фокус.