Лана Балашина - Любовь по контракту

Алла терпеливо сказала:

— Я все это и выспросила у Робика. Он клянется, что парень нормальный. Пять лет назад он попал в аварию, за рулем была его жена. Она погибла сразу, а он выжил, только травмировался сильно и получил сильные ожоги. Думаю, что у него серьезные проблемы с внешностью. Жениться он больше не желает, а вот ребенком обзавестись хочет. Робик уверяет, что клиент — его личный друг, и просит оказать содействие. — Она упрямо наклонила голову и сказала: — Можешь злиться, сколько хочешь, но я сказала Робику, что у меня есть идеальная кандидатура и разрешила ему привезти сюда своего родственника, так что сама с ним увидишься. Они предупредили, что задержатся, но обязательно будут.

— Нет, ты точно сошла с ума! — окончательно разозлилась я.

Алла мрачно посмотрела на меня, потянулась за сигаретой.

— Можешь орать сколько угодно, но для тебя этот контракт — единственный выход. Я сразу это поняла. — Она затянулась. — Через два года вернешься в Россию, купишь квартиру в Москве, Мишку в приличную школу устроишь, затеешь какой-нибудь бизнес. Заживешь самостоятельно. И, если к тому времени романтические бредни еще не выветрятся из твоей хорошенькой головки, успеешь еще влюбиться и родить себе второго.

Я насмешливо посмотрела на нее.

— А если выветрятся?

Алла стряхнула пепел, подняла глаза на меня и отрезала:

— Значит, как все: заведешь мужика и будешь ему морочить голову своими проблемами. А от меня отстанешь, наконец!

Я пожала плечами:

— Кажется, тебя никто и не грузит!

Алла сердито посмотрела на меня, но уже тише сказала:

— Ритка, не собираешься же ты до пенсии работать за гроши в своей школе?

— Во-первых, не такие уж и гроши! — оскорбилась я. Школа у нас специализированная, с гуманитарным уклоном, и платят, по крайней мере, в сравнении с другими, вполне достойно. — Во-вторых, я люблю свою работу. В-третьих, ты же знаешь, у меня не очень большая нагрузка, и два дополнительных выходных дня я могу провести с Мишкой!

Алла хмыкнула:

— Нагрузка у тебя небольшая, потому что ты не спишь со своим директором.

Я промолчала, потому что некоторая правда в словах подруги была. Впрочем, я еще подрабатывала переводами, денег нам с Мишкой хватало, и я не делала попыток увеличить число рабочих часов, к явному неудовольствию Всеволода Валерьевича.

По сравнению с сегодняшними неприятностями, директорское неудовольствие меня волновало очень мало. Следовало честно признаться, хотя бы самой себе, что на сохранение прежней своей жизни особо рассчитывать не следовало.

В распахнувшуюся дверь зимнего сада официант ввел двух мужчин. Они направлялись к нам, и Алла поднялась, приветствуя их.

Робик оказался невысоким плотным мужчиной явно семитской внешности, с некрасивым умным лицом, шикарной улыбкой и плотной шапочкой курчавых рыжих волос. Он поцеловал Аллу и вручил ей роскошный букет цветов.

Пока они обменивались приветствиями и поздравлениями, я опасливо рассмотрела его спутника и с облегчением вздохнула: никаких шрамов я не увидела, значит, у клиента хватило мозгов не тащиться за своим юристом в поисках мифической русской невесты.

Вообще, внешность у парня была довольно привлекательная: запросто можно вовсе без грима сниматься в каком-нибудь героическом голливудском блокбастере про освоение чужих планет, или про спасение женщин, детей и собак, или, на худой конец, про отряд службы спасения. Высокий рост, довольно мощное телосложение, загорелое, хотя и довольно простое лицо (вот как раз это и придавало его героическому образу достоверность и вызывало желание набрать номер 911!). Я на всякий случай улыбнулась и приветствовала его на родном языке.

Робик едва успел представить нас с Марком Спенсером друг другу, как в зимний сад вломилась толпа их с Аллой однокурсников, которые набросились на него с вопросами, шутками и воспоминаниями. Мы с Марком решили отойти в сторону, чтобы не мешать им.

Марк рассказал, что в России уже неделю, очень насыщенная программа, много встреч с людьми, бесконечные застолья и деловые переговоры, и завтра утром они вылетают обратно в Америку. Мы поболтали о впечатлениях, которые в нем оставило пребывание в России. Неожиданно грустно он сказал:

— Да я ведь ее толком и не видел. Разве так можно по-настоящему посмотреть страну? Если честно, я очень хотел побывать в Серпухове, но рабочий график поездки был таким плотным, что выкроить времени не удалось.