Ольга Володарская - Стерва на десерт

После детального осмотра выяснилось: а) я нахожусь в больничной палате; б) голова моя перебинтована; в) она трещит, но сильно не болит; г) запястья синие от недавних пут, а на щиколотке и вовсе рана, которую, судя по всему, пришлось зашивать, и, наконец, д) в уголке палаты на табурете клюет носом Геркулесов.

— Эй, — позвала я дремлющего.

Он вздрогнул, заморгал, а, увидев меня в добром здравии, даже подпрыгнул.

— Леля проснулась! — заголосил он радостно и бросился через все комнату ко мне. Когда добежал, хотел чмокнуть, но вовремя одумался и участливо спросил: — Как ты?

Я подвигалась на матрасе. Поморщилась от возобновившейся боли, после чего заверила, что нормально.

— Это здорово. Ты знаешь…

— Я что-то не припомню, чтобы мы переходили на «ты».

— Прости…те.

— Да ладно, — я по-дружески хлопнула его по плечу. — Это я так, по привычку вредничаю. Не обращай внимания. Ты мне лучше скажи, это ты меня спас?

— Я! То есть не столько я, сколько ты сама. Да еще подружки твои.

— Как это? — опешила я.

— Рассказать? — он подтащил к кровати табурет, угнездился на нем и начал. — В общем, дело было так…

Как было дело, расскажу своими словами. Итак, мой звонок застал Коленьку в кровати. Разбудил. И разозлил, естественно — мало того подняли среди ночи, так еще и не понятно кто, номер-то определился незнакомый. Решил, что это я издеваюсь. Ну и вздумалось ему мне в ответ гадость какую-нибудь сделать. И не придумал Геркулесов ничего лучшего, чем позвонить мне, дабы сказать, что обо мне думает. Звонит, значит, по номеру, который его сотовый зафиксировал. А в ответ лишь гудки. Странно — подумал Коленька и забеспокоился.

На всякий случай позвонил ко мне домой, разбудил семейство Володарских, поболтал с бабушкой, из разговора выяснил то, что меня нет, хотя должны бы уже давно прибыть, и то, что я разгульная баба, раз предки обо мне не беспокоятся, даже тогда, когда я не являюсь домой в назначенный час. После беседы Коленька принял решение плюнуть на меня, хулиганку, и завалиться досматривать сны.

А тем временем в комнате, где я оставила подруг, произошло страшное — Сонька проснулась. Она свалилась с кресла, в которое я ее посадила, открыла глаза, а кругом чернота. Бедняжка чуть не наложила в штаны от страха. И с перепугу начала носиться по темному помещению, натыкаться на все углы, громить стулья, пинать ведра, орать «Хочу домой, к маме!». Как раз в это время вахтер, до сего момента мирно дремавший, решил совершить обход объекта: поднялся на 2 этаж, прошелся по коридору, как неожиданно заслышал нечеловеческий рев, то есть пьяные Сонькины вопли. И они произвели на вахтера такое впечатление, что он, выхватив из кобуры пистолет, вломился в комнату с криком: «Руки вверх, иначе всех порешу!». Не стоит и говорить, что то, что он увидел, включив свет, поразило его гораздо больше, чем ожидаемая банда оборотней. А увидел он следующее: в разгромленной комнате, среди поваленных стульев и сдвинутых столов, стоят две заспанные барышни, одна полупьяная, вторая пьяная; последняя, ко всему прочему, имеет под глазом огромный синяк, на щеке царапину, а на ноге вместо сапога эмалированное ведро.

Когда шок от увиденного прошел, вахтер захотел выяснять, каким ветром задуло этих барышень в НИИ. Но ничего вразумительно он так и не услышал, потому что Сонька вдруг поняла, что меня в комнате нет, и так напугалась, что, выдернув ногу из ведра, ринулась на мои поиски. Ксюша бросилась за ней. И обе они на бегу орали, что Леля пропала. Так они носились по коридорам НИИ довольно долго, (Сонька в авангарде, Ксюша дыша ей в затылок, а вахтер, пыхтя и выкрикивая угрозы, в хвосте) пока на лестничной клетке не нашли брошенный мною телефон. Потом произошла короткая, но бурная драка, в финале которой поверженный вахтер был вынужден смириться с присутствием моих подруг в здании. Мало того, он согласился им помочь в поисках пропавшей подруги.

С начала они хотелись обойтись своими силами, но когда выяснилось, что пистолет вахтера не заряжен, Ксюша предложила вызвать Геркулесова — мало ли от кого придется подругу отбивать, вдруг без оружия не обойтись. Когда Коленька прибыл, Сонька уже вся извелась от бездействия, по этому очень ему обрадовалась, но, увидев, что бравый опер не привез с собой ни базуки, ни даже автомата, сникла, посчитав наган несерьезным оружием. Однако ж отправилась на поиски вместе с ним.

Искали они меня долго. Прочесали все кабинеты, закутки, прошарили подвал, но ни следа Лели Володарской не обнаружили. Не осмотренными остались только складские помещения, хотя там меня найти они не надеялись. Пошли скорее для очистки совести. Вот по дороге они как раз и услышали мой крик.