Нора Робертс: Голос из прошлого

Однако сегодняшний вечер предназначен для другого. Сегодня ее ожидали приключения. Хоуп все давно спланировала и, очутившись в своей комнате, занялась приготовлениями к ним. Она погасила свет и стала переодеваться в темноте, посеребренной луной, едва сдерживая возбуждение. Вместо ночной рубашки она надела шорты и футболку. Сердце часто билось в груди, пока она укладывала подушки так, чтобы они напоминали спящую фигуру. Потом достала из-под кровати свои припасы. В плетеной корзине для пикников лежала бутылка с тепловатой кока-колой, пакетик печенья, которое она утащила из кухни, небольшой перочинный ножик, спички, компас, водяной, полностью заряженный пистолет и красный пластмассовый карманный фонарик.

Она посидела немного на полу, словно бы собираясь с духом. До нее едва слышно доносились звуки музыки из маминой гостиной. Поднимая оконную раму, Хоуп улыбнулась. Юная, ловкая, полная предвкушений, она перекинула ногу через подоконник и нащупала большим пальцем опору в буйных зарослях плюща. Влажный, сладкий от аромата цветов воздух наполнил легкие, пока она спускалась вниз. Ветка впилась в подошву, и она зашипела от боли, но продолжала спускаться, напряженно глядя на освещенные окна первого этажа. «Я промелькну, словно тень, – подумала Хоуп, – и никто меня не увидит».

Она – Хоуп Лэвелл, девочка-шпионка, и у нее назначена встреча с ее связной ровно в десять тридцать пять.

Хоуп подавила смешок, едва не задохнувшись от переполнявшего ее веселья, и в тот же момент коснулась ногой земли.

Ее волнение еще больше возросло, когда она отпрыгнула в сторону и быстро спряталась за мощные стволы величественных старых деревьев, осенявших тенью дом, а затем, осторожно выглянув, посмотрела на слабый голубой отсвет, пульсировавший в окне у брата, сидящего перед телевизором. А потом Хоуп взглянула наверх – в комнатах отца и матери окна мягко светились. Родители проводили вечер порознь.

«Если меня сейчас увидят, то задание окончится провалом», – подумала девочка и согнулась в три погибели, пробегая через сад. Любой ценой она должна добраться до места встречи, потому что сейчас судьба всего мира зависит от нее и ее верной подруги.

Женщина, воплотившаяся в девочку, умоляюще вскрикнула: «Вернись! Пожалуйста, вернись!» Но девочка ничего не слышала. Она выкатила из зарослей камелий свой розовый велосипед, положила корзинку в багажник и повела велосипед по густой траве, окаймляющей длинную подъездную дорожку, усыпанную гравием. Дом и огни постепенно отдалились и потускнели.

И тогда она понеслась как ветер, воображая, что ее маленький велосипед – мощный мотоцикл, оснащенный баллоном с нервно-паралитическим газом и скользким от смазки автоматом. Она летела, разрезая густой воздух, а лягушачий хор и стрекот цикад казались ей грозным рыком воображаемого мощного мотоцикла.

На перекрестке Хоуп свернула налево, затем легко спрыгнула на землю и направилась по узкой дорожке к зарослям кустарника, где легко можно было спрятать велосипед. Хотя луна светила довольно ярко, она вынула из корзинки фонарик. Улыбающаяся с циферблата часов принцесса Лия дала ей знать, что она приехала на пятнадцать минут раньше срока. Бесстрашно, бездумно Хоуп свернула на тропинку, ведущую к болоту, и пошла навстречу концу лета, детства. Жизни.

Мир здесь был полон звуков: шумела вода ручьев, стрекотали насекомые. Свет фонарика терялся в чаще шелковичных деревьев и кипарисов, с которых клочьями свисал мох. Цветы магнолии источали пряный, сладкий аромат. Путь к тайному месту их встреч был хорошо знаком, и она уверенно двигалась по просеке вперед.

Она пришла первой и поэтому, взяв сухих веточек и прутиков из заранее приготовленной кучки, принялась разжигать огонь. Дым отогнал комаров, и она стала ждать подругу с бутылкой колы и печеньем.

Шло время, и глаза у нее стали слипаться под убаюкивающую музыку болот. Огонь проглотил прутья и угомонился, тихонько шипя. Поддаваясь дремоте, она положила голову на колени, подтянутые к подбородку.

Сначала какие-то неясные звуки были частью сна, а снилось ей, как она петляет по улицам Парижа, чтобы избежать встречи с коварным русским шпионом, но, когда под чьей-то ногой хрустнул сучок, она рывком подняла голову, и сон отлетел, словно его и не бывало.

– Пароль!

На болоте воцарилось молчание, если не считать монотонного жужжания насекомых и слабого потрескивания умирающего огня.

Хоуп поднялась на ноги и нацелилась на кусты фонариком, словно револьвером.