Нора Робертс - Лицо в темноте

— Можем завалиться на пару дней в Нью-Йорк, — продолжал он, — взглянуть на постановку, развлечься, затем лететь в Лондон.

— Там действительно раздеваются догола? — поинтересовался Стиви.

— Да, сынок. Одно это уже окупает стоимость билета.

— Надо сходить.

Размякший от хорошей компании и травки, Брайан положил голову на колени жены. Ему надоело сидеть на одном месте, поэтому мысль о Нью-Йорке его захватила.

— Мы поедем туда, чтобы слушать музыку и делать заявления.

— Заявления — это по твоей части, — ухмыльнулся Стиви. — Я поеду ради обнаженных птичек.

— Надо поговорить с Питом, чтобы он все устроил. Как ты думаешь, Бев?

Ей не нравился Нью-Йорк, но она видела, что Брайан уже настроился на поездку, и не хотела портить умиротворенное настроение последних недель.

— Здорово. Возможно, мы сводим Даррена и Эмму в зоопарк, погуляем по Центральному парку.

Эмма была в восторге. Она хорошо помнила свою первую поездку в Нью-Йорк, большую кровать в гостиничном номере, восторг от вида с вершины мира, карусель в Центральном парке. Она хотела разделить все это с Дарреном.

Пока Элис Уоллингсфорд собирала вещи в детской, Эмма развлекала брата его любимой игрой в ферму.

— Мумука, — сказал он, выбирая черную в белых пятнах игрушку. — Хочу посмотреть мумуку.

— Вряд ли мы увидим корову, но в зоопарке мы посмотрим на львов. — Эмма зарычала, и малыш завизжал.

— Ты его возбуждаешь, — машинально заметила Элис. — А ему уже пора спать.

Девочка лишь закатила глаза. Даррен в комбинезоне и красных кедах плясал вокруг нее и, чтобы услышать одобрение сестры, неуклюже перекувырнулся.

— Сколько энергии, — произнесла няня, очарованная мальчиком. — Понятия не имею, как мы уложим его в кровать.

— Не убирайте Чарли, — предупредила Эмма, видя, что Элис уже собралась бросить его в коробку. — Он должен лететь на самолете вместе со мной.

— Его нужно хорошенько помыть. Эмма, не клади собаку в детскую кроватку.

— Я люблю Чарли, — заявил Даррен и попробовал выполнить еще один кувырок, но рухнул на детский строительный набор. И не думая плакать, он начал постукивать деревянным молотком по разноцветным кубикам. — Я люблю Чарли, — запел он под собственный аккомпанемент.

— Как бы то ни было, а от собаки уже попахивает. Я не хочу, чтобы у тебя в кроватке заводились бактерии.

— Я люблю бактерии, — улыбнулся Даррен.

— Ты просто невыносим. Сейчас Элис искупает тебя в ванне с пузырьками. Эмма, собери игру, — добавила она, задержавшись в дверях. — Ты вымоешься после Даррена, а потом спустишься вниз и пожелаешь спокойной ночи родителям.

— Да, мэм.

Когда няня ушла, Эмма взяла Чарли и уткнулась лицом в плюш. Ничем от него не пахнет. И она положит его в кроватку Даррена, потому что Чарли будет охранять малыша, пока она спит.

— Зачем ты наприглашал столько народа? — Бев поправила диванные подушки, сознавая, что это пустая трата времени.

— Мы ведь должны попрощаться со всеми, не так ли? — сказал Брайан, ставя пластинку Джими Хендрикса, так как это напоминало, что музыка умершего мастера продолжает жить. — К тому же в Лондоне мы снова будем много работать. Я хочу Расслабиться, пока это возможно.

— Как можно расслабиться, когда по дому расхаживает сотня гостей?

— Бев, это же наш прощальный вечер.

Она хотела возразить, но тут Элис ввела в комнату детей.

— Вот мой хороший мальчик. — Подбросив сына, Бев чмокнула его и, зная, как Эмма боится самолетов, погладила ее по голове. — Чарли готов к путешествию?

— Он немного волнуется, но со мной ему будет хорошо.

— Конечно. Уже помылись?

Бев хотела заняться этим сама. Она очень любила играть с Дарреном в ванной, проводя намыленной мочалкой по его блестящей коже.

— Все помылись и готовы ко сну, — вставила Элис. — Они зашли пожелать вам спокойной ночи, перед тем как я уложу их.

— Я сама, Элис. Из-за столпотворения в доме я почти не видела сегодня детей.

— Хорошо, мэм. Я закончу укладывать вещи.

— Папа, — застенчиво улыбнулась Эмма, — ты не расскажешь сказку? Пожалуйста.

Брайану хотелось скрутить папироску с доброй травкой и послушать музыку, но он не смог отказать.

Потребовалось две сказки, чтобы у Даррена начали закрываться глаза. Малыш боролся со сном, как обычно боролся с вынужденным бездействием. Он всегда хотел чем-то заниматься, бегать, смеяться, кувыркаться. А больше всего он хотел быть храбрым молодым рыцарем, о котором рассказывал отец, держать сверкающий волшебный меч и поражать драконов.