Марина Крамер - Последнее японское предупреждение

– Нет, Александра Ефимовна подойти не может, заболела она. Да, пусть полежит хоть денек, и так в чем душа держится.

– Галя… – пробормотала я, – ну, что ты несешь… – но она отмахнулась, выключая телефон:

– И без тебя справятся. Ишь, посинела вся! Лежи тут и вставать не думай даже, не то позвоню вот Александру Михайловичу!

Это был, пожалуй, самый весомый аргумент в арсенале домработницы. Акеле сейчас не до моих болезней, не до волнений за меня, ему нужно сосредоточиться на папиных проблемах, и я ни в коем случае не должна ему мешать. Так что лягу и полежу тихонько.

Я не могла объяснить причину такого внезапного приступа паники, просто в том, как прощался сегодня Акела, мне почудилось что-то фатальное, то, чего потом нельзя будет исправить, какой-то знак. Папа всегда говорил: если все идет очень плохо, это значит, что скоро все пойдет очень хорошо. Однако эта поговорка имела и обратную силу, и после хороших времен всегда наступали плохие, это уж как закон. Осталось только понять, как было сейчас – плохо или хорошо.

Я ненадолго задремала, согревшись под одеялом и прислушиваясь к мерному стуку дождевых капель о металлический подоконник. Звук дождя всегда был моим любимым, под него отлично засыпалось даже в состоянии нервного возбуждения. Акела тоже любил дождь… Я вскинулась в постели от пронзившей меня мысли – а ведь я сегодня почти все время думаю о муже в прошедшем времени.

– Дура, – застонала я, хватаясь за голову, – дура, идиотка! Ведь накаркаю, накличу!

Нужно было срочно чем-то себя отвлечь, и я не нашла ничего лучше, чем позвонить Ольге Паршинцевой – моей благоприобретенной приятельнице, с которой прошлой зимой мы влипли в довольно неприятную историю, едва не стоившую Ольге жизни. Но именно Паршинцева тогда помогла мне доказать непричастность Акелы к целой серии убийств бомжей, совершенных с помощью украденного из нашей городской квартиры меча. С тех пор мы довольно близко сошлись с Ольгой, да мало этого – Никитин братец Савва был влюблен в нее и, стесняясь признаться в своих чувствах, не нашел ничего лучше, чем пригласить Ольгу работать в его детективном агентстве. Склонная к анализу и прекрасно разбирающаяся в криминалистике, Ольга согласилась, а мы с Никитой получили повод подтрунивать над влюбленным Саввой, при виде Ольги красневшим, как вареный рак.

День оказался «не мой» – Ольга с сожалением в голосе сообщила, что никак не сможет сегодня поболтать, совершенно нет времени, есть работа в агентстве, да и мама заболела, нужно бы домой пораньше вернуться. Я пожелала ее маме скорейшего выздоровления и положила трубку с кислой миной – очень надеялась, что Ольга свободна и одна дома, и мы с ней хоть поболтаем. Кстати, она как-то заговаривала о том, чтобы возобновить занятия японским языком с Сашей, собственно, именно так она и попала в наш дом, мы познакомились на языковых курсах. Было бы неплохо. И мне веселее, и с Соней у них сложились хорошие отношения. Как любой женщине, мне иногда тоже хотелось иметь подругу, которых после уехавшей за границу одноклассницы больше в жизни так и не случилось.

До возвращения из школы дочери, которая отвлечет меня от проблем, было еще довольно много времени, и я решила помочь на кухне. Судя по доносившимся оттуда запахам капусты, Галя затеяла свои знаменитые пирожки, а это дело хлопотное и довольно долгое.

– Ты чего подхватилась? – увидев меня на пороге кухни, охнула Галя, вытирая тыльной стороной руки лоб.

– Не могу лежать, давай, тебе тут помогу.

– Ну, гляди, хочешь, так помоги лучше Александру Михайловичу к ужину что-то придумать. Он-то пироги есть не станет!

Действительно, Сашка, кроме мяса, практически ничего европейского или русского в последнее время не ел, совершенно перейдя на рис, рыбу и овощи, приготовленные по-японски. Гале на старости лет пришлось туговато, поэтому я, если могла, старалась облегчить ей работу. Когда мы жили в городе, я сама готовила ужины, изучив предварительно немало кулинарных книг, поэтому вполне сносно управлялась с довольно несложными в приготовлении блюдами. Собственно, Акела не был особенно прихотлив, это значительно облегчало задачу. Папа, кстати, никогда не высказывался по этому поводу, хотя обычно все остальные домочадцы ели то же, что и он. Но зятю папа сделал уступку, и это свидетельствовало о его уважении к Акеле, а добиться такого от моего папеньки было довольно сложно.

Я возилась с листами водорослей-нори, когда мне в голову вдруг пришла идея…