Нора Робертс - Танцы с огнем

Шесть футов два дюйма [6] 1м 90 см. , прикинула Ро. Держится непринужденно. Шевелюра взлохмаченная, но чистая, улыбка дерзкая.

— Галл Карри, — откликнулся парень. — Я люблю бегать.

— Рада за тебя. Только на полосе быстрота не помощник. А сейчас, салаги, разомнитесь. Ненавижу слушать рыдания из-за потянутых мышц.

А ведь они стали командой, поняла Ро, уже наметились дружеские связи и неизбежное соперничество. И то, и другое может принести пользу.

— Пятьдесят отжиманий в упоре лежа, — скомандовала она, отмечая результаты по мере того, как новички заканчивали задание. — Я проведу вас по полосе препятствий, начиная отсюда. — Ро указала на низкий помост, составленный из горизонтальных квадратов, на стальные барьеры, через которые салаги должны будут перескочить, на канаты, по которым им предстоит карабкаться на одних руках, на батут, на крутые рампы. — Каждое из этих препятствий имитирует что-то из того, с чем вы столкнетесь на пожаре. Преодолеваете одно, приступаете к следующему. Не получается? Выбываете. Пройдете полосу, возможно, годитесь в пожарные-парашютисты.

— Не день святого Криспиана [7] «Сегодня день святого Криспиана» — первая фраза знаменитого монолога Генриха V перед битвой (У. Шекспир, «Генрих V»; в англоговорящем мире многие строки этой драмы стали крылатыми). , — пробормотал под нос Галл.

— Кого-кого? — переспросил Доби.

Галл неопределенно повел плечами и, поймав взгляд, брошенный на него белокурой красоткой, понял, что она расслышала его замечание.

— Ты, Скороход, пойдешь первым. Остальные следом. Цепочкой по одному. Кто упадет, откатывается и отправляется в конец очереди для второй попытки. — Ро вытащила из кармана секундомер. — Готовы?

Группа дружно выкрикнула «да!», и Ро включила секундомер.

— Пошел!

Ро сразу поняла, что парень не только резвый, но и ловкий. Остальных пришлось подгонять.

— Выше колени! Энергичнее. Вы похожи на девчонок в парке.

— Я и есть девчонка! — откликнулась сосредоточенная блондинка, и Ро ухмыльнулась.

— Тогда подбери колени. Представь, что бьешь по яйцам одного из этих придурков.

Женщина метнулась вперед, почти поравнялась с Галлом, оттолкнулась, преодолела первое препятствие, и тут Ро удивил коротышка, перелетевший через рампу, как пушечное ядро.

Новички карабкались, перепрыгивали через препятствия, ползли, цеплялись. Маленький Медведь не ошибся: действительно слаженная, хорошая группа.

Галливер Карри, опершись руками о рампу, ловко перекувыркнулся, коротышка — Ро пришлось заглянуть в список, чтобы вспомнить его имя, — с диким воплем повторил кувырок.

Скороход все еще вел группу, и Ро не сомневалась — по канату он взберется с обезьяньей ловкостью. Блондинка преодолела все наземные препятствия, но на канате не просто застряла, а стала соскальзывать вниз.

— Держись! — подхлестнула ее Роуан. — Не смей сползать, Барби, дьявол тебя побери! Не вынуждай меня! Захотелось начать все сначала?

— Нет, боже, нет!

— Хочешь прыгать в огонь или бегать по обувным магазинам?

— И то, и другое!

— Тогда лезь! — Роуан заметила на канате кровь. Когда скользишь вниз, неизменно сдираешь кожу с ладоней, и боль ужасная. — Лезь!

И блондинка вскарабкалась на все сорок мучительных футов.

— Теперь вниз. Шевелись. Давай! Давай!

Аккуратно перебирая руками, женщина спустилась, перекувыркнулась через рампу, и на перекладине Роуан увидела кровавое пятно.

Но она справилась. Все они справились. Роуан дала им минутку, чтобы перевести дух, постонать, растереть ноющие мышцы.

— Неплохо. Может быть, в следующий раз придется все это делать, когда ветер внезапно переменится и огонь захлестнет вашу зону безопасности. И тогда не советую дрейфить. Как тебя зовут, Барби?

— Либби. — Наклонившись, блондинка тыльные стороны окровавленных ладоней прижала к коленям. — Либби Райдор.

— Всем, кто может подняться по веревке с разодранными руками, — мое особое уважение! — Роуан открыла аптечку. — Обработаем раны. Если кому тоже надо, присоединяйтесь. А затем прихватите свое снаряжение. Полная выкладка. Для тренировки приземлений. У вас их тридцать.

Галл смотрел, как Роуан накладывает мазь на ладони Либби и ловко бинтует ей руки. Она что-то сказала, и Либби, несмотря на дикую боль, рассмеялась.

Он вспомнил, как девушка подгоняла группу на полосе препятствий, безошибочно держась на тонкой грани между оскорблением и безобидным подтруниванием, как сразу же замечала, кто замешкался, и всегда в нужный момент находила подходящее слово.