Кристи Доэрти - Наследие

Изабелла тоже плакала. Потом, словно прочитав мысли больной, она сказала:

— Тебе не за что винить себя, Элли. Ты сделала все, что было в твоих силах. Никто не смог бы спасти ее.

«Но ведь это неправда, не так ли?»

На следующее утро в дверях палаты появилась Рейчел. В одной руке она держала чашку дымящегося кофе, а в другой — тарелку с овсяной кашей. От слез у нее опухло лицо и покраснели глаза, но она старалась держаться спокойно.

— Уж и не знаю, кормят тебя здесь — или нет, — сказала она с печальной улыбкой.

Усевшись в кресло у изголовья кровати, Рейчел перемешала кашу («с коричневым сахаром и корицей — все, как ты любишь») и принялась кормить Элли с ложечки. У Элли ныла ушибленная челюсть и саднило горло, так что жевать и глотать было весьма неприятно. При всем том она неожиданно обнаружила, что здорово проголодалась. Так что с помощью Рейчел ей удалось, хотя и не без труда, очистить всю тарелку. После этого Рейчел закрыла дверь, осторожно, стараясь не потревожить сломанную руку Элли, прилегла рядом с ней на постель и рассказала все, что знала.

Гейб, судя по всему, передавал Джу письма и записки через шпиона Натаниэля. Последнее послание, вероятно, прибыло в ночь бала, и это событие, возможно, и вызвало такую сильную панику среди гостей. Охранник обнаружил на снегу отпечатки ног именно этого человека, который впоследствии и передал каким‑то образом письмо Джу. Неясно, однако, знала ли Джу в лицо шпиона Натаниэля. Возможно, у нее с Гейбом существовала отработанная система передачи посланий, не требовавшая личной встречи с посредником.

— В ту ночь этот человек, кем бы он ни был, и открыл около одиннадцати часов въездные ворота, — сказала Рейчел.

У Элли так сильно стучало сердце, что его удары эхом отдавались у нее в ушах.

— Как ты знаешь, ворота открываются посредством дистанционного устройства, находящегося в офисе Изабеллы, — продолжала объяснять Рейчел. — Иной возможности просто не существует. Из этого следует, что открывший ворота человек достаточно близок к верхушке Киммерии, в том числе к «продвинутым» ученикам старших классов. Только эти люди имеют возможность беспрепятственно проникнуть в офис директрисы. На мой взгляд, это, скорее всего, кто‑то из учителей. Хотя агентом Натаниэля может оказаться и кто‑нибудь из учеников Ночной школы.

При этом известии у Элли сдавило грудь, и ей сразу стало трудно дышать.

Изабелла и Радж считали, что водитель припарковал машину в лесу на обочине дороги за сотню футов от ворот, после чего Гейб вылез из салона и отправился на встречу с Джу.

— Мы не знаем точно, почему он убил ее. Возможно, боялся, что она сообщит об их встрече родителям или Изабелле. — Теплая ладонь Рейчел очень комфортно лежала на правой здоровой руке Элли, согревая ее. — Также очень может быть, что он просто хотел припугнуть девочку, но потом что‑то пошло не так, и в результате встреча завершилась кровавой развязкой. Но существует и третий вариант. Гейб, по мнению отца, знал, что в это время патрулирование территории осуществляли вы с Зои. Знал он и то, что выманить тебя за ворота можно, только если кто‑то из близких тебе людей окажется в опасности.

Элли прикрыла глаза, желая всем сердцем, чтобы история Рейчел побыстрей закончилась.

— Мы с отцом полагаем, что, ударив ее ножом, Гейб затаился в кустах поблизости от умирающей Джуи стал ждать, когда ты обнаружишь ее и поспешишь к ней на помощь.

Элли молчала.

— Но Гейб, если его план был именно таков, — сказала Рейчел, начиная подозрительно шмыгать носом, — упустил из виду одно немаловажное обстоятельство. Ты никогда не сдаешься и всегда готова нанести ответный удар.

Джу похоронили накануне Рождества на Хайгейтском кладбище в Лондоне. Так как неделя оказалась тихой в плане новостей, историю о гибели Джу подхватили все средства массовой информации, включая самые крупные газеты. Журналисты, словно сговорившись, все до одного написали о смерти красивой и богатой девушки‑подростка, погибшей в результате автомобильной аварии на обледеневшей сельской дороге.

Десять шагов, одиннадцать, двенадцать…

Элли брела по больничному коридору, испытывая боль при каждом движении. Семнадцать мучительных бесконечно долгих шагов до окна в одном конце коридора, и еще семнадцать шагов до лестничной площадки в противоположном его конце. Ноги у Элли дрожали, а шлепанцы противно шаркали по полу, так что она сама себе напоминала привидение из старого дома, которое обходит ночью свои владения.