Кэтрин Уэбб: Незримое, или Тайная жизнь Кэт Морли

В остальном все хорошо. Пора заканчивать письмо. Солнце уже высоко, птицы вовсю распелись, а письмо я опущу в ящик по пути к бедной миссис Дафф, у которой нет моих трудностей, и потому она слегла с какой-то ужасной инфекцией после рождения шестого ребенка, и снова мальчика. После обеда поездом в 3.15 приедет Кэт Морли. Кэт — как это грубо звучит! Надеюсь, она не станет возражать, если я буду звать ее Китти. Напиши как можно скорее, моя самая лучшая и любимая сестра на свете.

С любовью,

В первый раз Лия увидела человека, которому предстояло изменить ее жизнь, когда он лежал лицом вниз на металлическом столе, не подозревая о ее присутствии. Одежды на нем почти не осталось, а последние нелепые клочья намокли и были скользкими от грязи. Остались нижняя половина брючины и на одном плече часть куртки. Ей стало зябко и немного неловко из-за его наготы. Он лежал, отвернувшись от Лии и прижавшись щекой к столу, так что ей видны были только темные завитки волос и ухо, идеально очерченное и будто восковое. По коже у нее побежали мурашки, и Лия почувствовала себя вуайеристкой. Казалось, он просто спал и мог в любую минуту зашевелиться, повернуть голову и взглянуть на нее, разбуженный звуком ее шагов и ее дыханием над своим безукоризненным ухом.

— Тебя ведь не стошнит, да?

Голос Райана вывел ее из оцепенения. Она сглотнула и покачала головой. Райан ехидно улыбался.

— Кто это? Кем он был? — спросила она, прокашлявшись и нарочито равнодушно складывая руки на груди.

— Если бы мы знали, я не вызвал бы тебя в Бельгию. — Райан беззаботно пожал плечами. На нем был белый халат, как у врача, но старый и в пятнах; он был не застегнут и открывал глазам драные джинсы и потертый кожаный ремень.

— Первый раз видите мертвое тело? — спросил Питер своим спокойным голосом с галльскими интонациями. Питер был деканом археологического отделения.

— Да, — кивнула Лия.

— Это всегда неприятно. Но этот, по крайней мере, не воняет. То есть не так воняет, как мог бы, — сказал он.

Тут Лия поняла, что старается дышать ртом и сдерживает дыхание, ожидая чего-то ужасного. Осторожно задышала носом. Запах от трупа шел сырой, тяжелый, как от мокрых январских листьев или гниющих водорослей.

Она покопалась в сумке, вынула блокнот и ручку.

— Где, вы говорите, его нашли? — спросила она.

— В саду за домом под Зоннебеке, к северо-востоку от Ипра. Некая миссис Бише решила вырыть там могилу для своей собаки… — Райан замолчал, делая вид, будто сверяется со своими пометками. — По кличке Андрэ, если я правильно записал.

Он улыбнулся своей кривоватой улыбкой на одну сторону, от которой внутри у Лии всегда что-то екало. В ответ она лишь подняла бровь. Под лампами дневного света кожа у него была бледная, но он был по-прежнему прекрасен. По-прежнему прекрасен, беспомощно подумала она.

— Копала одну могилу и наткнулась на другую. Она едва не отхватила ему лопатой правую руку. Вот здесь, смотри.

Он осторожно показал пальцем на предплечье мертвеца. Желтовато-коричневая кожа была рассечена, и виднелась коричневая волокнистая, как почва, как перегной, мышца. Лия подавила спазм в горле, голова у нее закружилась.

— Разве им должна заниматься не Комиссия по воинским захоронениям? Зачем было вызывать меня?

— Слишком много погибших солдат — каждый год находят по пятнадцать, двадцать, двадцать пять человек. Мы делаем все, что можем, но, если нет полкового значка, нет жетона, нет в вещмешке каких-нибудь предметов, по которым можно установить личность, нам просто не за что зацепиться, — пояснил Питер.

— Ему обеспечат красивые похороны с красивым белым крестом, только непонятно, какое имя писать на этом кресте, — сказал Райан.

— Красивые похороны? — эхом отозвалась Лия. — Какой же ты легкомысленный, Райан. И всегда был таким.

— Знаю. Я невыносимый, да? — Он снова бодро улыбнулся, всегда готовый обратить серьезное дело в шутку.

— Но… если не за что зацепиться, что я-то, по-вашему, могу сделать? — Лия повернулась с вопросом к Питеру.

— Ну… — начал Питер, однако Райан перебил его: