Лорейн Стэнтон - Страх разоблачения

— Слушай, — сказал он, быстро оглянувшись через плечо, — я собираюсь спалить целую группу копов. Так что кассеты я из своих рук не выпущу.

Диана поняла, что ее репортаж под угрозой, и запаниковала:

— Тогда по крайней мере передай мне копии. Он с подозрением прищурился, затем кивнул:

— Ладно, я свяжусь с вами, когда они будут готовы. Вик быстро вышел из кафе и исчез в ночи как привидение.

— Мне это не нравится, Энджи, — сказала Диана. — Что это он вдруг так задергался?

— Понятия не имею. Может, он параноик. Внезапно Диане захотелось выбросить весь репортаж в мусорную корзину — слишком уж ненадежен был Вик Лумис. Но она сразу вспомнила о возможных наградах, которые можно получить за такой важный материал, и постаралась отбросить свои сомнения. Кто знает, вдруг это единственная возможность доказать Эду Блейку, что она чего-то стоит?

В тот день, когда Кэрри должны были делать операцию, с самого утра лил холодный дождь, и серое облачное небо закрывало город как саваном. Когда Диана вылезла из такси и направилась к больнице, ей пришлось бороться с дующим навстречу ветром. В голову невольно лезла глупая мысль, что такая мерзкая погода — плохое предзнаменование.

Времени у нее было много, она не пошла сразу в кардиологическое отделение, решив сначала заглянуть в часовню. Там было тепло и тихо, но Диану напугала пустота внутри собственной души. Ее детская вера завяла и умерла, как цветок, который забывают поливать. Она была теперь чужой в доме господа.

Диана взглянула на скромный дубовый алтарь, села на скамью, сложила руки на коленях и попыталась молиться. Но ощущала все ту же пустоту в душе. Смахнув слезы, она уставилась на свои руки и подумала, не является ли болезнь Кэрри»своего рода возмездием. Но разве господь так суров, что способен наказать невинного ребенка за грехи его матери? Неужели Кэрри должна быть принесена в жертву, чтобы искупить смерть Рика Конти?

Диана подняла глаза к простому деревянному кресту, свисающему с потолка, и наконец нашла в душе слова, чтобы попросить о милости и прощении.

В тот вечер Диана сидела, забившись в кресло, в комнате для посетителей — ей не хотелось уходить, хотя операция закончилась уже несколько часов назад. Она безумно устала, но одновременно испытывала огромное облегчение. После целой недели нервотрепки все худшее осталось позади.

Диана посмотрела в окно на темное небо и поежилась. Эта больничная комната вдруг показалась ей холодной и унылой. Рейчел и Энджи давным-давно ушли домой, и она чувствовала себя очень одинокой.

По щекам потекли слезы, Диана вытерла их салфеткой и вдруг почувствовала, что в комнате кто-то есть. Она подняла глаза и увидела стоящего в дверях Майкла Кейси. На нем все еще был забрызганный кровью халат, лицо усталое, но глаза по-прежнему яркие и внимательные.

— Миссис Эллиот, — мягко сказал он, — что вы здесь делаете так поздно?

Она молча пожала плечами, не доверяя своему голосу. Майкл, похоже, почувствовал ее состояние, подошел и сел в соседнее кресло.

— У вас усталый вид, — сказал он. — Идите домой и хорошенько выспитесь. У Кэрри все в порядке.

Диана вспомнила свою спальню, которая когда-то была для нее раем, а потом превратилась в одиночную камеру, и покачала головой.

— Я думаю, мне лучше посидеть здесь. Мне не хочется сейчас быть одной.

Диана пожалела о своих словах, как только они слетели с языка. Господи, зачем она делится такими вещами с посторонним человеком?! Но Майкл только кивнул, видимо, понимая, что с ней происходит, немного помолчал, а потом улыбнулся.

— Послушайте, я как раз собрался пойти поужинать. Не желаете присоединиться?

Диана покачала головой, покраснев до корней волос. Нет сомнения, что он позвал ее из жалости, но как же ей хотелось согласиться! Она с усилием подняла на него глаза.

— Нет, спасибо. Я не голодна.

Но он не принял ее отказа и не оставил на съедение одиночеству.

— Все равно пойдемте, что-нибудь выпьете. Нам обоим компания не помешает.

Она внимательно взглянула на него и неожиданно уловила в его глазах тень неуверенности.

— Хорошо, — сказала она, — с удовольствием. Майкл улыбнулся, и неуверенность исчезла, как тень в облачный день.

— Дайте мне двадцать минут на душ и переодевание, — попросил он. — Здесь же и встретимся.

Она кивнула, но, когда он ушел, ощутила тревогу. С чего это она вдруг начала думать о Майкле Кейси как о мужчине?

Майкл стоял в душе под струями горячей воды и удивлялся самому себе. Какого черта он заставил Диану Эллиот пойти с ним ужинать? Он редко действовал импульсивно, но, с другой стороны, ему очень редко так нравилась женщина. В ней не было ничего от тех ультрасовременных феминисток, которых постоянно навязывали ему друзья после смерти Джанет. Ему все это опостылело — эти искусственные разговоры, многозначительные взгляды и секс с опытными партнершами, который не доставлял ему удовольствия. Он понятия не имел, почему Диана казалась ему другой. Но казалась — и все.