Лорейн Стэнтон - Страх разоблачения

— Как дела? Умру, если не узнаю!

— Мы получили временное одобрение материала по наркотикам.

Энджи просияла:

— Поверить невозможно! Неужели Эдди наконец согласился?

Диана пожала плечами — она все еще не могла отделаться от смутных подозрений по поводу мотивов Эда Блейка.

— Вроде так, но с Эдом никогда нельзя быть ни в чем уверенной. Он может наследующей неделе передумать.

— Не передумает. Мы за этот репортаж ухватим «Эмми», я нюхом чувствую. И Эдди сам в этом заинтересован.

Диана улыбнулась ее непрошибаемому энтузиазму.

— Тогда нам лучше начать. Почему бы тебе не заняться файлами? А я пока поработаю над бюджетом.

Энджи кивнула и направилась к двери, но помедлила, когда зазвонил телефон.

— Хочешь, я отвечу?

— Пожалуйста. Если это не президент, меня нет. Энджи ухмыльнулась и взяла трубку. Через несколько секунд она сказала:

— Тебе лучше поговорить. Это из школы Кэрри.

Диана почувствовала, что сердце провалилось куда-то вниз, и быстро схватила трубку. Пока она слушала голос на другом конце, ей казалось, что весь мир вокруг шатается и рушится. В груди встал ком, мешающий дышать.

Когда она положила трубку, Энджи быстро подошла к ней.

— Что случилось?

Диане было трудно говорить.

— Кэрри… Она упала в обморок на игровой площадке. Ее отвезли в больницу.

— Господи! Вставай, пошли. Поймаем такси внизу.

Диана протянула руку и машинально взяла свою сумочку. Все вокруг стало серым, она ничего не видела и сознавала только свой собственный ужас, безумный страх, сжавший ее как в тисках.

Поездка в центр города ей не запомнилась — какое-то неясное мелькание, неразличимое сквозь грязное окно такси. В больнице Диане пришлось заполнить целую груду бумаг. Потом она долго сидела рядом с Энджи в комнате для посетителей. Ободранные стены выкрашены в мрачный зеленый цвет, мебель старая и поломанная, обивка во многих местах разорвана. Несколько человек, сгорбившись, сидели в ободранных креслах, думая о чем-то своем. Все молчали, только плохо одетый старик бормотал отрывки из Библии, нарушая гнетущую тишину.

Через час в дверях появился молодой доктор, похожий на сову, и, прищурившись через толстые очки в металлической оправе, спросил:

— Миссис Эллиот?

Диана вскочила на ноги, не в состоянии унять дрожь.

— Да, я миссис Эллиот. Как… как Кэрри?

Он подошел к ней и положил ей руку на плечо.

— Я доктор Шуман. Кэрри сейчас стабильна. Непосредственной опасности нет.

Диана впитывала его слова, как сухая губка, но облегчение, которое она почувствовала, оказалось недолгим. Ведь с ее дочкой произошло что-то ужасное.

— Что случилось? Почему она потеряла сознание?

— Мы пока не совсем уверены, но, похоже, у нее проблемы с сердцем. Мы будем знать больше, когда сделаем все анализы.

— Господи, да ей всего девять лет! Какие у нее могут быть проблемы с сердцем? Это безумие! Я хочу, чтобы вы позвонили ее педиатру.

Врач легонько похлопал Диану по плечу, не обращая внимания на враждебность в ее голосе.

— Я уже звонил. Он сейчас с ней.

Весь гнев Дианы сразу прошел, и она опустилась в кресло, устыдившись своего выпада.

— Простите. Я не хотела сказать…

— Забудьте, — перебил он. — Я понимаю, как вы расстроены.

Диана лишь кивнула, понимая, что находится на грани истерики. Слезы мешали ей смотреть, а комок в горле разросся до гигантских размеров, не давая дышать. Энджи взяла ее за руку, но Диану ничем нельзя было успокоить.

— Когда я смогу ее увидеть? — прошептала она.

— Через несколько минут. Сразу же после того, как поговорите с доктором Шипманом.

Диана немного расслабилась, заметив идущего по коридору педиатра, который много лет наблюдал Кэрри. Это был опытный доктор, пожилой и седовласый. Один вид его придал ей уверенности.

— Диана, — сказал он, подходя к ней, — пойдемте в холл, там мы сможем поговорить без помех.

На трясущихся ногах Диана последовала за ним, стараясь не придавать значения мрачному выражению его лица.

— Я только что видел результаты анализов, — сказал Шипман, сев рядом с ней. — Все говорит о проблеме с сердцем.

Она вздрогнула от этих страшных слов.

— Какая проблема? Это серьезно?

Диагноз ставить еще рано, но мне думается, что мы здесь имеем дело с дефектом перегородки предсердия, то есть отверстием между сердечными камерами.

— О господи! — Диане показалось, что в ее легких не осталось ни капли воздуха.

— Не надо паниковать. — Доктор похлопал ее по руке. — Это звучит страшнее, чем есть на самом деле. У нас существуют возможности проникнуть туда и сделать ремонт хирургическим путем, если возникнет необходимость.