Михаил Рыбка - Пус Мидун (СИ)

— И не отрава это вовсе.

— Ты, братец, совсем уж из ума-то выжил...

Мидун сокрушенно вздохнул и отдал еноту свой надкушенный кусок колбасы.

— Спасибо... ‒ наклонил благодарно голову, Чумазый принял угощение и вновь проглотил его одним махом, словно не ел месяц. ‒ А ты голодный будешь?

— Это ничего, ‒ потянулся Пус. ‒ Я сегодня на охоту пойду.

Видя довольную улыбку на морде кота, енот переспросил:

— А на какую это охоту? На ворон что ли? Так и мне чего принеси, а я тебе отвару дам. Как обычно.

Кот лишь отмахнулся от друга.

— Не ешь ты такого. И отвар твой я уже не пью. Бросил.

— Понятно... ‒ грустным виноватым голосом пробубнил закопченный зверек.

— Так и не придешь уже зимой? Редко ты заходишь, ‒ пожаловался он. ‒ Чумной тоже почти не приходит, а я вон и дорожку расчистил, вдруг кто и повернет в мою сторону. Мне такого рассказать надо...

— Я тебе другой еды принесу, ‒ поспешил успокоить друга кот. ‒ Не пропадешь.

— А я в будущем был!

Кот ухмыльнулся.

— Чумазый, где ты хочешь, чтобы тебя похоронили? До весны хотя бы дотяни, не долбить же мерзлую землю, чтобы тебя зарыть.

— Да где зароете, хоть в снегу! ‒ отмахнулся тот черной лапой и бросил в огонь последний кусок резины. Дым с новой силой закрутил под сводами пещерки и потянулся к выходу. ‒ Так я точно в будущем был. Ой, там интересно так!

Пус достал из енотовой кладовки смятый мешок и расстелил его на полу, чтобы не садиться на холодный камень.

— Ну и что же там? Кабанов живой еще?

— Да я не в таком будущем был, а в далеком будущем. Ну, сто лет вперед, короче.

— Надо же. Я не доживу, что мне до того будущего.

— Никто не доживет! – почему-то радостно сказал Чумазый.

— Ты мне уже это два раза рассказывал. Надоело.

— Разве рассказывал? Когда же?..

— Говорил, что новое что-то узнаешь. Узнал?

Енот смущенно скривил губы.

— Да много чего узнал, только скучно это.

— Ничего нового, как говорится.

Чумазый глянул на Пуса, по-дружески хихикнул и развел лапы в стороны, показывая что-то большое:

— Вот такую книгу читал. «Анатомия восприятия» называется.

— Не интригует.

— Да ты погоди. Там написано, что все мы по-разному воспринимаем мир. Представляешь?

— А чего тут представлять. Ты ‒ как енот. Я ‒ как кот.

Енот поспешно указал на выход из пещеры и спросил:

— Это какой цвет?

— Снег-то? Белый.

— А вот и нет! Он белый только потому, что ты его таким видишь. А я его вижу так, как ты видишь синий. Понял?

— А оно мне надо? ‒ Пус решил поиздеваться над другом.

— Это всем надо! ‒ енот расплылся в улыбке. ‒ Но ты не сердись, если не понимаешь. Это не все понимают. Вот просто ты видишь снег белым, а откуда ты знаешь, что он белый? Ты думаешь, что он белый потому, что тебе так сказали. Показали на снег и сказали «он белый». И ты думаешь, что это так. А это не так. Вернее, он белый, но для тебя белый. А для меня он такой, как для тебя синий. Понимаешь? Потому что мне показали на синий снег и сказали «вот он белый». И я всегда думаю, что синий снег называется белым. А для меня он синий.

— Масштабно мыслишь...

— Высшее образование все-таки!

— Но добыть себе еду не можешь.

Енот вздохнул и кинул в костер камешек. Резина почти прогорела, но запах от нее стоял еще сильный.

— Знаешь, Пус, я всегда сомневался в том, что правильно поступил в жизни, когда пошел учиться на инженера по системам деградации мелиорационных систем полей на три тысячи выше уровня предельной точки давления постоянного проверочного показателя. И жизнь меня всегда била по нервам. Помнишь, как меня посадили за хранение запрещенных книг? Или как лапы повозкой перебило? В общем, меня постоянно мучили сомнения, часто думал, что не выжить мне никак. Но вот в чем я не сомневаюсь – так это в том, что ты меня не бросишь тут умирать.

— Да куда ж тебя денешь, крыса ты пещерная.

— А я тебе еще расскажу кое-чего. Знаешь, что такое время?

— Да. 10 часов. Или 5 часов. Это ‒ время.

Енот, гордо подняв подбородок, изрек:

— Нет, Пус, время ‒ это то, что отдаляет тебя от рождения и приближает к смерти.

Мидун скривился, как он обычно делал, когда не понимал о чем идет речь, или не хотел задумываться об этом.

— Время растягивает тебя по шкале лет, но сжимает тебя, когда дело доходит до радости. Время смеется над тобой, когда ты сам уже смеяться не способен, и потом обманывает тебя, заставляя думать, что вместе с тобой оно остановится. А ты потом смотришь, а оно не останавливается. И не замечает никто того, что остановился ты. И не знаешь, и не думаешь, что там, за окном время шевелит весь мир, которому плевать на тебя.