Михаил Рыбка - Пус Мидун (СИ)

— А где же козел Федор, братцы? А не он ли это Синеванову-то прихлопнул? – раздался голос из толпы. По ней сразу пошел гул, все оглядывались и обсуждали появившийся слух.

— Да ты сдурел что ли? – Федор стал на задние копыта и высунулся из толпы в дальнем углу площади. – Кто там такой умный, иди сюда я тебе покажу кой-чего.

Кто-то заржал, толпа снова зашумела, обсуждение Федора вскоре закончилось. Шолох достал пару бубликов и принялся со смаком их разгрызать, отвлекая Мидуна от мыслей о ночных событиях.

— А то, что я им про дьявола не сказал, так это потому, что они и не спрашивали. Нет, ну соседям то сказал, а волкам нет, ‒ поделился эмоциями Шолох.

— Угу… ‒ кота утомляла бесполезная болтовня с Шолохом.

— Интересно, за кем дьявол придет в следующий раз?

— Если будешь часто его вспоминать – так за тобой и придет, ‒ обнадежил товарища Пус.

Новая волна шиканий пронеслась над головами, и на помосте возник волк Кабанов. Он высокомерно окинул взором толпу, снисходительно улыбнулся и закашлял. Из-за его ремня с кобурой торчал кусок бумажки, которую он тотчас же выудил, развернул и принялся читать.

— А вы не верили!.. – хрипло заявил он, но его почти никто не услышал.

Прокашлявшись, волк повысил голос и продолжил:

— Вы все сомневались в силах вашей доблестной полиции! Вы писали заявления о том, что мы бездействуем и не в состоянии никого поймать. Я с пониманием отношусь к этому, потому что вы были напуганы! – растягивая каждое слово, прочитал он.

Толпа одобрительно и с благодарностью загудела, все закивали.

— Так вот, теперь вам бояться не надо! И все потому, что мы честно делаем свое дело! Недосыпая ночей, мы сидим в засадах и ловим злодеев, потому что им не место в нашем прекрасном обществе!

Кто-то начал аплодировать. Волк, воодушевившись теплым приемом, продолжил увлеченно вещать с помоста.

— Вчера ночью, благодаря спецоперации, проведенной мною и моим личным составом, мы изловили опасного преступника, за плечами которого достаточно злодеяний, чтобы он понес самое суровое наказание. Мы сумели вычислить и выйти на след того, кто жестоко расправился с кабаном, кто извел стаю наших лесных соседей, белок, и кто, наконец, совершил самое ужасное преступление в истории нашего поселка, ‒ волк начал прохаживаться взад-вперед, смакуя минуту славы. ‒ Того, кто изувечил и погубил макаку Синеванову!

— Ах!.. – в толпе изумленно воскликнули. Наверное, эта новость еще не всем была известна. Шолох пустил слезу и начал всхлипывать.

— На кол его, урода! – не сдержался орангутан.

— Погодите, погодите… Мы же не можем без суда, вот так, казнить кого попало. Надо разобраться! – Кабанов примирительным жестом своей уцелевшей лапы успокоил поднимавшуюся волну негодования. Во второй, перебинтованной, он держал бумагу.

— Так разберитесь уже! – послышался нетерпеливый возглас из дальней стороны площади.

Волк не ответил. Он повернулся в сторону и отдал приказ:

— Ведите!

Площадь разом смолкла. Слышны были лишь всхлипывания Шолоха. Все уставились в ту сторону, куда смотрел волк. Поверх голов виднелось какое-то движение, помощники Кабанова тащили обвиняемого, изредка облаивая толпу, чтобы та расступилась. Волки несли тяжелый и объемный мешок, давая время от времени ему пинка. Видимо, для профилактики. Через минуту мешок уже упал возле лап Кабанова и замертво осел. Вряд ли в нем можно было угадать очертания живой фигуры, скорее он напоминал бесформенную массу пары ведер картошки. Кабанов в свою очередь наградил мешок увесистым ударом, проконсультировался с бумажкой и вновь обратился к толпе:

— Вот он! Тут сидит тот, кто ответит перед судом и обществом за свои дела!

— Да! – победным жестом вскинул лапы Чумазый.

— Так его! Поддайте там ему! – слышались отовсюду голоса.

— А кто это?

Волк ожидал этого вопроса. Он снова успокоил народонаселение леса поднятой лапой и наигранно, словно на репетиции, изрек:

— Вы вряд ли ожидали, что им окажется именно он! Развяжите мешок!

Нож быстро разрезал связывавшую мешок веревку, и оттуда вытряхнули полуживого зайца. Распластавшись на помосте, он не смог самостоятельно подняться. Волки обступили его и подняли, демонстрируя зверя публике. Морда зайца была сильно избита, нос и вся левая щека сильно распухли. Его уши висели безжизненными изорванными тряпками, а левая задняя лапа была, очевидно, переломана. Про методы дознаний в местных органах некоторые из жителей поселка знали не понаслышке, и поэтому помимо возгласов «убить гада», по площади поползли сочувствующие вздохи.