Стюарт Макбрайд - Колыбельная для жертвы

– Простите. – Она протиснулась мимо них и скрылась за дверью.

Дочерти потер ладони:

– Это не ее вина. Она еще очень молода. Нужен опыт, чтобы заниматься подобными делами.

Несс шмыгнула носом, достала мобильный телефон и пошла прочь:

– Нет, я не хочу говорить с ее мужем, дайте мне старшего поисковой группы…

Пауза. Дочерти подтянул манжеты. Поправил галстук.

– С вашего позволения – мне нужно сказать несколько слов перед камерой, для Скай Ньюз .

Свалил, оставив меня наедине с Найтом.

Найт выпятил грудь:

– Мне кажется, ваше положение очень быстро станет безвыходным, мистер Хендерсон. И для вас, и для вашей подружки, психолога-любителя.

Я встал рядом с ним:

– Единственная причина, по которой ты со своим другом, мистером Мудаком, не валяешься сейчас в углу, подбирая выбитые зубы, заключается в том, что я убийцу должен поймать. – Потрепал его по щеке, она была гладкая и лоснилась. – Но как только я это сделаю…

Пара люминесцентных ламп, мигавших в пыльном полумраке, щелкали и жужжали. Откуда-то из самой глубины архива, из-за металлических полок, забитых картонными ящиками, доносилось приглушенное бормотание.

Я поковылял в глубь лабиринта.

Налево. Направо. Снова налево, и передо мной возник вынырнувший из-за угла констебль Симпсон. Он затормозил, моргнул и вытаращил глаза. Отдуваясь, прислонился к полке. Живот вздувался при каждом вдохе.

– Хотите, чтобы у меня инфаркт случился?

– Она здесь?

Показал пальцем себе за плечо:

– Следующий поворот направо, потом протесты против подушного налога, потом опять направо. И пожалуйста, будьте с ней вежливы.

Потом шмыгнул мимо меня и исчез в темноте.

Она оказалась в том самом месте, где, по описанию констебля Симпсона, и должна была находиться.

Элис, скрестив ноги, сидела на полу, окруженная открытыми коробками с файлами, рылась в каких-то бумагах. Плечи вздрагивали. Шмыгнула носом. Вытерла ладонью глаза:

– Прости.

– Не надо извиняться, он…

– Детектив-суперинтендант Найт прав.

– Да придурок он. И Дочерти твой придурок.

Еще раз шмыгнула носом:

– Да, я не вникла в дело. Доктор Дочерти сказал, что Потрошитель начал преследовать своих жертв, а я сказала нет. Но он ведь их преследует, правда? Значит, доктор Дочерти прав, а я нет.

Я повесил трость на полку, сел перед ней на корточки:

– А что, если он прав только потому, что он сам это сделал? Что, если он сам их похищал?

Она взглянула на меня, глаза красные и опухшие.

– Что я здесь делаю, Эш? Ума не приложу. Я никчемная и ужасная, и меня не нужно было привлекать к расследованию, и если Генри и доктор Дочерти не смогли поймать Потрошителя, то что говорить… – Ее плечи снова затряслись. – Какие у меня… были… шансы?

– Успокойся, хватит сырость разводить. – Я наклонился и прижал ее к себе. Ее волосы пахли гостиничным шампунем и выдохшимся «Джеком Дэниэлзом». Она прижалась лбом к моей щеке. Я крепко ее обнял. – Шшш… Это посттравматический стресс говорит, а не ты. Может быть, примешь немного МДМА? Или в стрелялки поиграешь на компьютере? Или еще что-нибудь?

– Мне не нужно было…

– Ты самая умная из всех, кого я знаю, и не надо тебе так переживать. – Я отодвинулся, убрал ей волосы с лица. – Дочерти придурок, и незачем больше об этом говорить.

Она снова шмыгнула носом и кивнула. Вытерла с глаз слезы. Слегка улыбнулась:

– Даже похмелье не помогает…

Я сел на пол, вытянул ноги. Кивнул на папки и бумаги:

– И куда мы пойдем отсюда?

Из тени вышел Симпсон, в одной руке кружка, в другой – зеленое бумажное полотенце.

– Вот. – Протянул все Элис. – Чай. И немного имбирного печенья.

Она прижала кружку к груди:

– Спасибо, Элан.

Я удивленно вздернул бровь:

– А моя где?

– Вы не расстроены. И я вам не мальчик на побегушках. – Пихнул ногой стоявший рядом со мной архивный ящик. – Надеюсь, Хендерсон, вы сможете все поставить на место, когда найдете то, что вам нужно. Здесь и без вас сплошная неразбериха.

– Как будто от этого что-то изменится. Твои владения, Симпсон, это просто зона бедствия, тебе должно быть стыдно за себя.

Он оперся локтем о полку:

– И не надо говорить мне про этих засранцев из операции «Тигровый, мать его, бальзам». – Руки взлетели вверх, локти уперлись в бока, пальцы начали извиваться, голос стал выше на пол-октавы: – «Да мы из спецподразделения, нам никакого разрешения не нужно, сам после нас все уберешь – мы ведь такие сексуальные!» Задроты. Трудно, что ли, вынуть ящик, посмотреть, а потом на место поставить? Зачем устанавливать правила, если ни один придурок не хочет их соблюдать?