Стюарт Макбрайд - Колыбельная для жертвы

Я приставил ей ко лбу дуло пистолета:

– Урок Библии закончен. Если…

Кулак Раскольника врезался в меня, как встречный автомобиль. Перед глазами вспыхнули и завертелись желтые и черные круги, потом в ушах зашумело, и потом глухой удар – это когда я свалился на мокрый асфальт. Прости меня, Господи…

– Мы разговариваем, мистер Хендерсон. Не надо перебивать.

Кто-то надавил мне на запястье. Отогнул от рукоятки пальцы, один за другим. Потом давить перестали, меня оставили в покое, только во рту появился мерзкий привкус ржавого металла, проливавшийся из внутренней стороны щеки. Не понимаю, зачем ему была нужна кувалда – его кулак был не хуже.

Я лежал на боку под дождем. Сморгнул крутящиеся перед глазами точки.

Раскольник сунул мой пистолет себе в карман. Снова схватил миссис Керриган за волосы:

– Я очень разочарован – ради прощения Библию цитируешь? Это ниже твоего достоинства. – Встряхнул ее слегка. – Знаешь, я тут небольшое исследование провел, теперь знаю, что ты сделала. Пришло время искупить грехи.

Она оскалилась:

– В аду встретимся.

– Возможно. – Взглянул на Хитрюгу. – Только ты косой должна быть. – В его руке рявкнул ее пистолет. – Помолимся.

Мгновение тишины, потом начались вопли. Глаза миссис Керриган вылезли из орбит, рот искривился в гримасе над оскаленными зубами. Она сидела на мокром асфальте, обняв руками правую лодыжку, и раскачивалась взад и вперед. Из дырке в туфле капала кровь.

– ААААГГГГХХХХ!

– Я же тебе сказал, что я исследование провел. – Раскольник швырнул пистолет в темноту. – «Обожжение за обожжение, рана за рану, ушиб за ушиб». Напомню: Исход, стих двадцать первый, строфа двадцать пятая. Ты приказала выстрелить мистеру Хендерсону в ногу, и теперь пожинаешь то, что тобою посеяно.

– О ГОСПОДИ, КАК БОЛЬНО!

Дождь стучал по асфальту, сверкал в свете фар внедорожника, прибивал меня к земле.

Он наклонился, снова взял в руку молоток. Мотнул им сначала в мою сторону, потом в сторону краденого «ягуара»:

– Кажется, лучше всего будет снова вернуться к работе, ты так не думаешь?

– ТВОЮ МАТЬ! ГОСПОДИ! АААГГХХХ!

Я подтянул к себе трость, оперся на нее и встал на ноги. Уставился на вопящую фигуру, корчившуюся у моих ног:

– Мы должны ее убить.

– Око за око. – Пнул миссис Керриган носком ботинка. – В следующий раз.

– Она тебя преследовать будет, меня будет преследовать. На наши семьи наедет…

О господи, Элис…

Я повернулся и быстро поковылял – если можно ковылять быстро – прямо по лужам, мимо «ягуара», к проходу между складом и контейнерами.

Если Элис сделала так, как мы договаривались – дала деру, – то нам всем крышка. Как только она удалится от меня на сто ярдов, сработает сигнализация, и сюда на всех парах примчится группа захвата. А тут все в крови, и люди покалеченные валяются.

Вот черт.

Достал телефон, ткнул пальцем в приложение Сабира. Оно слегка подумало, загружаясь, потом пискнуло, и экран окрасился оранжевым. Значит, до того места, где она находится, футов семьдесят.

Я сложил ладони рупором:

– ЭЛИС! – Сделал еще несколько шагов в сторону контейнеров, по направлению к отверстию в заборе. – ЭЛИС!

Экран из оранжевого стал желтым, писк почти прекратился.

Прошел еще немного вперед, в темноту.

– ЭЛИС!

Зеленый.

На земле рядом с контейнерами чья-то фигура.

Джозеф.

Он лежал на спине, одна рука запрокинута над головой, ноги согнуты. Рядом валялась бита, толстый конец покрыт красными пятнами, заметными даже в темноте.

Я взглянул на экран телефона. Зеленый. Она где-то рядом.

– Элис?

Еще два шага вперед, в темноту между контейнерами, между ржавыми стенами едва можно протиснуться. Воняло горелым пластиком и плесенью. Еще пара шагов. Потом еще два шага.

– О нет…

Она лежала на боку, свернувшись в клубок, колени прижаты к груди, маленькие красные кеды нелепо торчат. Обнимала себя одной рукой. Висок пересекала засохшая полоска крови. Рядом раскрытая сумка, молотка не видно.

Ублюдок.

Я встал рядом с ней на колени, убрал с лица мокрые волосы:

– Элис? Ты меня слышишь?

Приложил два пальца к шее под челюстью… Ага, есть – пульс.

Со свистом выдохнул. Наклонил голову, положил ей на плечо. Слава богу.

Потом грудь заполнилась чем-то темным.

Встал, подошел к Джозефу, врезал ногой в живот пару раз. Никакой реакции. Схватил биту:

– Ты, вонючий кусок дерьма.