Алексей Большаков - Дети маркиза де Сада

— Да я вас всех!!! Ну подскажи ты человеческий детеныш. Какую и им устроить подлянку.

Мальчик подскочил к стеллажу, он дрожал и чувствовал что вот-вот Карла сотворит не что не очень смешное, но очень страшное!

— На лучше съешь эту банку.

Реактивный террорист ловит на лету — банка лопается в неожиданно сильных пальцах. На мордочку льется оранжевая жидкость, длинный розовый язычок слизывает приторно-сочную мякоть. Карла довольно чмокает.

Реактивный мальчик скосил чернильно-фиалковые глазки. Внезапно потоки воздуха перестали течь из-за спины. Цвет физиономии стал огненно-рубиновым! Голос превратился в подобие звуковой бомбы, разобрать слова было невозможно.

Сознание отключилось, последним воспоминанием был густой жгучий дождь и из стеклянных и серебристо-металлических осколков.

Быть пострадавшим в результате теракта не всегда плохо. Особенно когда первый шок прошел, и ты лежишь в просторной палате, рядом цветами и апельсинами. И тебе сочувствуют и все любят и главное не надо идти в кошмарную школу. А все равно скучно, перед глазами все глючит и глючит. Действие обезболивающего прошло, кожа лица невыносимо чешется. Как унять зуд, если расчесать будет еще хуже, надо отвлечься. Поднявшись «малюха» подлинное и имя Сергей попытался открыть дверцу, но не тут было. В окне появилось не бритое лицо, здоровенного санитара.

— Что, «салага», очнулся.

— Я хочу домой к маме.

Звероподобный питекантроп расхохотался.

— Прокурор твоя мама. Скоро сюда приедут следователи, и ты все расскажешь.

Послышался вой сирены.

— Да птенчик, кошки прибыли.

Санитар рассмеялся своей собственной остроте. Сергей задрожал, детский ум живо припомнил все ужасы, что рассказывают про милицию и ФСБ.

— Я хочу по нужде.

— Чего бежать?!

Голос стал страшным. Но «малюха» даже не лукавил, ему и в самом деле захотелось в «сортир».

— Вы не хотите, что бы описался, при дяденьках-начальниках!

У громилы напряженно заработала коробка, если что спишут вину на него.

— Хорошо, я тебя выведу, все равно отсюда не сбежишь.

Толстая покрытая броней дверь. Видимо санитар и впрямь боялся побега, а посему попытался накинуть наручник, но запястье оказалось слишком тонким. Тогда он просто подхватил ребенка под мышки и бегом занес его соседнее помещение.

Краем глаза малыш успел заметить еще двух «бобриков» и странную тишину. Это был и в самом деле закрытый СИЗО. Громила с силой швырнул мальчишку, от увечья спасло лишь чудо. Туалет был тщательно выдраен, едкий запах хлорки щекотал ноздри.

— Даю минуту, потом вломлюсь и врежу ремнем.

Одной минуты бы вполне хватило, но дверь внезапно заклинило. Послышался рев, посыпались яростные удары. А ведь эту практически невозможно закрыть изнутри.

— Убью! Повешу! Зарежу!

— А у него гиперактивность. Садомазохистский синдром!

Пропиликал до боли знакомый голос.

— Карла Сон! Ты вернулся!

— Полный облом!

Толстоватый мальчишка рассмеялся, показав лошадиные зубы. Заметив, что Сергей с содроганием смотрит в рот, Карла крутанул у виска пальцем.

— Я не конь, но могу укусить!

Слезы моментально высохли, стало смешно. Обычно Сережка был тихим мальчиком, но сейчас…

— Карла Сон давай шалить!

Реактивный ребенок застыл, предложение ошарашило.

— Ну, ты даешь, малюха!

Сергей почувствовал прилив бодрости.

— Не зови меня так! Я мужчина.

Карла стал серьезен.

— Ты недозрелая особь мужского пола! Попал ты, «малек», в объятья дурдома!

Развернувшись реактивная особь, сделала вид что готова шагнуть сквозь стену.

Удары в дверь стихли, послышался писклявый голос.

— Сереженька, открой. Цветик мой, мы тебе ничего не сделаем. Дадим мороженого.

— Да убить его надо!

Рявкнул мучительно знакомый бас санитара.

— Успокойся ты, Барух! У мальчика травма и шок.

— Не верь им, «малек», засунут в мешок.

Карла сделал движение, изображая откручивание головы.

— У нас такие сладкие конфетки, шоколад с мармеладом, ну, солнышко, открывай. Не заставлять же взрослых дядек ломать двери.

«Малек» сделал шаг к двери, толкнул, реакция нулевая.