Джойс Оутс - Зомби

— Сожалею, если вам больно, Квентин, — говорит доктор Фиш, это говорит его рот, в его руке другой зонд. — Вы давно уже не посещали стоматолога, верно? — почти три года. Боюсь, у вас кариес и, возможно, зачатки периодонтита.

Потом осмотр заканчивается, и доктор Фиш снимает марлевую повязку и резиновые перчатки и с улыбкой спрашивает, есть ли у меня вопросы? какие-нибудь вопросы? он готов переключиться на другого пациента в другом смотровом кабинете, и я неуклюже-порывисто встаю с кресла, доктор Фиш глядит на меня, и я не могу придумать, о чем бы его спросить, и он поворачивается к выходу, и мне все же удается что-то придумать.

— А кости плавают?

— Прошу прощения?

— Кости. Кости плавают?

Доктор Фиш смотрит на меня и хлопает глазами раз, второй.

— Какие кости? — человека или животного?

— А есть какая-то разница?

— Что ж, возможно, есть, — доктор Фиш пожимает плечами и хмурится, отступая, создается впечатление, что он тянет время, не зная ответа. — Зависит еще и от того, тяжелые ли кости, или, знаете, высушенные — пустые и легкие. В последнем случае плавают, я уверен, — пауза, и он добавляет. — Вы имеете в виду, плавают ли на поверхности воды? — и я киваю вроде как рассеянно, и он в дверях слегка взмахивает рукой, как талидомидным ластом [1] Талидомид — транквилизатор, известный дурным влиянием на беременных, в результате приема оного рождались дети с характерными отклонениями, в частности руками, похожими на ласты. . — Ну хорошо, Квен-тин. До встречи на следующей неделе.

Было заранее оговорено, что счет отправят маме. Нет нужды подходить к стойке в приемной. Секретарь с удивлением подозвал меня и спросил, разве я не хочу записаться? и я пробормотал — нет, я как-нибудь запишусь по телефону. И — прочь из этого места и от этого запаха, как можно скорее. Только в фургоне ко мне вернулось дыхание, и на пути обратно на Черч-Стрит до меня дошло, что этот выродок Фиш не знает элементарных, черт побери, вещей о КОСТЯХ. Стоматологи — не врачи. И не какие-нибудь ученые. Возможно, он знает не больше, чем К_ П_.

СУВЕНИР на память об этом визите, впрочем, лежит у меня в кармане.

ЧЕРТОВСКИ ЖАЛЕЮ, что пропустил столько занятий в техколледже. Не знаю, как это получается. Особенно если учесть, что на сей раз я полон решимости открыть новую страницу .

Невзирая на то, что по «Введению в инженерию» я завалил первый экзамен, получив 34 балла (единицу), и пропустил второй. И когда я пошел в компьютерный класс, чтобы отработать накопившиеся хвосты, там необычно пахло чем-то подозрительным, вроде формалина, и в этом, возможно, крылась какая-то уловка. (Два-три года назад, чтобы сохранить кое-какую деталь ЗДОРОВЯКА в целости, мне понадобилось не меньше стакана формалина, и я раздобыл немного в биологическом классе в Маунт-Вернон, притворившись студентом, в больших очках, с накладной бородой и портфелем под мышкой я где угодно сойду за аспиранта). Преподавателем тут был молодой парень, который смотрел сквозь меня, как на пустое место.

Папа оплатил обучение, и я настоял, что верну ему из зарплаты, которую получаю как управляющий, когда все утрясется. Я все еще должен за фургон, не говоря уже о насущных нуждах. Мама говорит, что я бросаюсь деньгами, трачу на друзей и одалживаю людям, которые никогда не возвращают, говорит, что я похож на нее с ее широким сердцем и неумением обращаться с финансами . После всех неприятностей в прошлом году — ареста, суда, условного приговора и так далее — папа, кажется, стал иначе ко мне относиться, я не могу быть полностью уверен из-за того, что не решаюсь посмотреть ему в глаза, но похоже, он меня вроде как боится, а раньше был нетерпим и во всем выискивал вину. Будто его единственный сын К_ — студент, который провалился у него на экзамене. Но, тем не менее, думаю, он считает, что всем нам здорово повезло, согласно мнению адвоката. Неважно, какой позор для семьи П_, что К_ — «признанный» сексуальный маньяк , но, по крайней мере, К_ хотя бы не сидит в штатской тюрьме Джексон. По крайней мере, его двенадцатилетняя «жертва» не пострадала. Или чего похуже. Папа повторяет снова и снова: «Думай об учебе, как о вложении в наше общее будущее, сынок! Ты расплатишься со мной, когда сможешь себе это позволить». Вид у него такой, будто челюсти свело, но он улыбается этим своим розовым очком рта, маленьким и морщинистым, а в профессорских глазах под очками стоят слезы.