Джон Дуглас - Убийца сидит напротив - как в ФБР разоблачают серийных убийц и маньяков

Ответ был мне известен из отчета судмедэксперта.

- Тут какая-то непонятка. Я ее изнасиловал, да, а судмедэксперт сказал, что только анально, а ведь это не так. С вещдоками, конечно, не поспоришь, но я изнасиловал ее вагинально.

С вещдоками не спорят, потому что они говорят правду. Он действительно изнасиловал ее анально, но, как и в другом случае, не захотел признать это. Потому что это не соответствовало его представлению о себе или впечат­лению, которое он хотел производить на других.

Могущество, власть, возбуждение

Джо, расскажите мне о том, что чувствуете во время сексуального посягательства, изнасилования и убий­ства. Что вы испытывали?

На последнем этапе каждой тюремной беседы я стараюсь заставить исследуемого кратко рассказать о том, что происходило в его сознании непосредственно перед преступлением, во время его совершения и после него. С самого начала главной задачей наших исследований была увязка образа мыслей преступника с доказательствами, собранными на местах преступления и обнаружения тела, а также с его поведенческими особенностями, которые могут быть замечены окружающими в последующий период. Меня особенно интересует роль, которую играют фан­тазии. Если я правильно понял, в случае Кондро эта роль была довольно незначительной и уж точно намного мень­шей, чем у тех, кто, подобно Рейдеру, жил этими фантазиями.

- По мне, это, наверное, были могущество, власть и возбуждение.

Это вполне стыковалось с моими впечатлениями.

- Ладно, так вы обычно не ощущали ничего такого, поэтому так нуждались в них?

- Ну да. Как я и говорил, это было мщение, такая типа месть. А что касается жертв, так это была полная власть над ними. Совершить такое убийство - полный кайф, по крайней мере, для меня точно. У меня адреналин просто зашкаливал.

Никакого планирования, надо было просто сделать то, чего хотелось. И возможность вновь вернуться к агрес­сии мысленно или с помощью разного рода реликвий была не нужна: дело сделано, и точка, потом нужно только труп спрятать. В отличие от подавляющего большинства известных мне сексуальных маньяков, Джозеф Кондро производил впечатление человека момента.

- Вы говорите, что, совершая преступление, ощущали приток адреналина. Но как вы при этом чувствовали се­бя физически и психологически? Ну, то есть хорошо вам было?

- Давайте я пример приведу. Когда я прятал Кару Радд, тот «фольксваген», под который я ее засунул, просто стоял на земле. А у меня так адреналин играл, что я перевернул машину и прислонил ее к дереву голыми руками в одиночку. А этим полицейским лебедки понадобились, чтобы отодвинуть машину и извлечь из-под нее труп. Я-то двигал ее голыми руками. Не вру, так и было. Вот столько в моем организме было адреналина в тот момент. Это как наркотик.

- А если бы вы попались мне на глаза сразу после преступления, то как бы выглядели? И как реагировали?

- Точно так же, как сейчас.

- Не были бы перевозбуждены? Не потели бы?

Подобно большинству исследованных мной сексуальных маньяков.

-Да нет, правда, нет. Со мной ничего такого не было, когда я убивал своих жертв. Был совершенно спокоен.

То есть, если бы я допрашивал вас в качестве следователя, вы бы не нервничали, не отводили взгляд, не потели? Считаете, что можете держать себя в руках на допросе?

- В случае Кары Радд так и было. Меня привели, допросили и отпустили.

Этот диалог сказал мне об осужденном очень многое. В отличие от впавшего в крайнее возбуждение даже при рассказе о совершенном им убийстве Джо Макгоуэна, Кондро был спокоен и владел собой. Я был готов держать пари, что его давление и пульс не сильно повышались, когда он говорил. По моим наблюдениям, да и по его соб­ственному признанию, Кондро мог совершать сексуальные посягательства и убийства в ходе своего обычного дня, и это делало его крайне опасным, как и Макгоуэна, но по прямо противоположным эмоциональным причинам.

- Когда мы говорили по телефону, вы сказали, что вам нравилось планировать и обдумывать все это. Можете рассказать поподробнее?

- Хорошо. Планировать это - большое дело, потому что тоже вроде как возбуждает. Думаю, это фантазия и есть. На деле я не парюсь над каким-то планом, просто думаю об этом какое-то время, а потом все типа встает на свои места.

Заметьте, он отвечал в настоящем времени. Такого рода мысли во многом были частью его повседневной жиз­ни.

- Ладно, а что вы делали после того, как убили Кару? Куда поехали?