Элена Форбс - Умри со мной

Сквозь плотные шторы, закрывавшие окна гостиной Тартальи, пробивался свет, однако, когда Донован позвонила в дверь, реакции не последовало. Она набрала его домашний номер по сотовому, включился автоответчик. Может, Тарталья устал ее ждать? А может, выскочил в магазин за пинтой молока… или решил наскоро выпить в одиночку. Донован была уверена: он скоро вернется. Тарталья не из тех, кто забывает о назначенных встречах. Принялся моросить дождик. Сэм забралась в машину, включила мотор в надежде согреться и не отводила глаз от дороги. Днем, когда она встретила Тарталью, из него только что искры не сыпались. А чего бы вы хотели — после трех-то часов в обществе Кеннеди! Но Донован чувствовала: причина не только в этом. Натянутость между Тартальей и Стил была очевидна для всех, атмосфера в отделе установилась тяжелая, тревожная, как перед бурей. Хотя оба из кожи лезли, стараясь проявлять вежливость, оба выказывали готовность, даже чрезмерную, выслушать мнение другого, а все-таки напоминали они пару собаченций со вздыбившейся шерстью, с опаской кружащих одна вокруг другой, готовых ринуться в драку. Донован только надеялась, ради самого же Тартальи, что он сумеет обуздать свой темперамент и не натворит глупостей.

Это Корниш во всем виноват! Тарталью за его горькое чувство обиды Донован не винила, да и никто не винил, во всяком случае, из тех, кто служил непосредственно под его началом. Сажать им на голову Стил не было ни малейшей необходимости. У Корниша недостало смелости контролировать расследование самостоятельно, предоставив руководить им Тарталье. Самосохранение — вот девиз Корниша, и он позаботился о гарантиях: пусть, в случае чего, полетит голова Стил, а не его собственная. Если Стил проведет дело успешно и убийцу схватят, то все заслуги в конечном счете припишут ему. Ну а если провалит, Корниш тихонько отодвинется в сторонку — пусть во всем винят ее. Любопытно, гадала Донован, а сама Стил врубается в ситуацию? И была ли у старшего инспектора альтернатива?

Прождав еще несколько минут, Донован уже собиралась оставить записку и уезжать, когда заметила Тарталью, мелькнувшего под уличным фонарем. Он выбежал трусцой из-за поворота, от дальнего конца дороги. Донован выбралась из машины, щелкнула замками и спряталась под зонтик, наблюдая, как он трудолюбиво чешет по тротуару в ее направлении. Заметив девушку, он помахал.

— Удачно, что я опоздала, — заметила она, когда Тарталья, тяжело отдуваясь, подбежал к ней. Волосы у него намокли, по лицу стекала вода, спортивные шорты и кроссовки — хоть выжимай, мокрая белая майка липла к телу. Но, черт побери, до чего ж шикарно, роскошно он выглядит даже и в таком виде! — подумала Донован, надеясь, что Тарталья не сумеет по лицу прочесть ее мысли.

— Извини, — выговорил он между двумя глубокими вдохами. Откинул с лица волосы, пригладил их и начал растирать ноги. — Думал, ты задержишься, вот и выскочил пробежаться. Помогает прочистить мозги.

Донован зашагала следом за ним по дорожке:

— А не лучше просто бросить дымить?

Обернувшись, он ухмыльнулся, все еще тяжело переводя дух:

— Как ты, да? Видел я, не думай, как ты сегодня с утреца на парковке курнула. И еще воображаешь, будто ты бросила?

— Нечего меня стыдить! Приспичило позарез, и все дела. Слушай-ка, а я тебе подарок привезла.

— Да ну! Интересно, какой? — Марк, нашаривая ключи, бросил взгляд на пластиковый пакет в руках у Сэм.

— Запись обращения к свидетелям в вечернем выпуске «Кримобзора». Специально домой заехала, чтоб ее захватить. Несмотря на все твои высказывания, подумала, может, тебе все-таки захочется посмотреть.

Тарталья бросил на Донован испепеляющий взгляд:

— Ага, только этого мне и не хватает для полного счастья! — Отперев замок, он придержал для нее дверь.

— А что, Стил неплохо выступила. Так доходчиво все изложила.

— Надеюсь, из этого выйдет толк. И нам подбросят какую-нибудь новую информашку. — Тарталья запер за ними дверь. — Пойду приму душ. Если телефон зазвонит, ответь, ладно? Вдруг это Салли-Энн.

— Есть новости из больницы?

— Извини, надо было сказать тебе сразу. Она ведь уже звонила. Часа два назад Трэвор вышел из комы.

— Слава богу! — обрадовалась Донован. — Новость фантастическая!

— Салли-Энн на полную громкость пустила ему в самое ухо музыку Эминема, — ухмыльнулся Тарталья, — и через десять минут Кларк открыл глаза.

Представив себе картинку, Донован расхохоталась: