Элена Форбс - Умри со мной

— Откуда она звонила? — уточнила Донован.

— Из таксофона, наверное. Ее глупые родители не покупали ей мобильник. Я слышала шум машин.

Им придется проверить номера в мобильнике Рози, однако ее рассказ звучал вполне правдоподобно.

— Рози, пожалуйста, договаривай!

Рози колебалась, исподлобья глядя на Донован.

— Говори же! — сурово проговорила Сара. — Что еще тебе сказала Джемма?

Рози вздохнула:

— Опять очень странное. Будто он на Тома Круза похож, из «Интервью с вампиром».

Связавшись с Тартальей и пересказав ему разговор с Рози, Донован, вконец измученная, поехала домой.

Жила она неподалеку, в Хаммерсмите, в небольшом доме, вместе со своей сестрой Клэр. На сегодняшний вечер дела закончены, сказал Тарталья и велел ей выспаться как следует, подготовиться к новому дню. Большой бокал вина и горячая, до краев полная ванна приведут меня в норму, подумала Донован, тихонько отпирая дверь. Клэр была дома, ее ключи и сумочка лежали на столике в холле, рядом со стопкой почты, которую начали было вскрывать, но бросили дело на полпути, а кейс и туфли валялись возле узкой, ведущей наверх лестницы. Клэр работала поверенным в лондонской юридической фирме. Рабочий день у нее частенько затягивался до бесконечности.

Заглянув на кухню, Донован проверила автоответчик, но никаких сообщений не поступало, не было и записки от Клэр, что кто-то звонил. Разочарованная, но не удивленная, Донован бросила ключи на столик, достала из холодильника початую бутылку и налила бокал белого вина. Не сказать чтоб очень вкусное, но никакого другого не осталось. Да ладно, хотя бы холодненькое. У них с Клэр вечно не хватало времени сходить за покупками. Подавив желание закурить, Сэм, прихватив бокал, отправилась наверх. На цыпочках миновала спальню Клэр и прошла в ванную. Открыла краны, щедро плеснула в воду пену «Апельсиновый цвет», принадлежавшую, кстати, сестре. Быстренько раздевшись, Донован погрузилась в воду, удобно уперлась ступнями в бортик по обе стороны кранов и погрузилась в блаженство, прихлебывая время от времени вино.

Логика твердила ей: нечего и ждать звонка от Ричарда. Он получил повышение, стал инспектором и перешел работать в отдел расследования убийств одного из южно-лондонских полицейских участков. На работе Ричард пропадал круглыми сутками. Виделись они, ясное дело, совсем редко. Он намекал, чтобы Донован подала прошение о переводе куда-нибудь поближе к месту его теперешней службы. Но с какой стати ей куда-то переходить? Ричарда она знает не так уж давно, а работать в отделе Кларка ей очень нравится. Да и особого пыла в Ричарде она никогда не замечала. В душе Донован чуточку надеялась, что он переступит через свою гордость — или инертность? — и все-таки позвонит ей. Ну и что тогда? Нет, пора подыскивать что-нибудь иное. Кого-нибудь иного. Сейчас ей нисколько не помешало бы испытать душевное волнение, будоражащие радостные эмоции.

Тарталья домой вернулся уже за полночь. Его квартира располагалась на первом этаже одного из домов чуть в стороне от Шепердс-Буш-роуд. Он провел мотоцикл по короткой, выложенной плитками подъездной дорожке и пристроил его подальше от чужих глаз за высокой живой изгородью, у мусорных баков. Квартиру он купил три года назад на деньги, оставленные в наследство дедом. Была она тогда настоящей развалюхой: проводка, сантехника и вся арматура установлены еще в 70-х. Несколько недель подряд он по выходным трудился до седьмого пота, чтобы привести квартиру в божеский вид, да еще кузен Джанни с приятелями, работавшими в строительной фирме, ему помогали. Стены они покрасили белым, отциклевали половицы и модернизировали кухню и ванную. Квартира стала первым собственным домом Тартальи, и он, чего там скрывать, прикипел к ней душой.

Когда Тарталья вставил ключ в замок, откуда ни возьмись появился Генри, сиамский кот Дженни, его соседки сверху, и начал, мяукая, тереться об ноги — просился в дом. Судя по темным окнам и опущенным шторам, Дженни уже легла спать. Тарталья открыл дверь, Генри ловко проскользнул между его ног, устремившись в гостиную. Котов Тарталья не очень-то жаловал, от кошачьей шерсти у него делалась аллергия, но Генри не обижался на попытки выдворить его и стал у Тартальи частым гостем. Понемножку Тарталья привык к коту и даже оставлял кухонное окно приоткрытым, чтобы Генри мог свободно входить и уходить.

Войдя в гостиную, Тарталья включил свет и задвинул шторы, отгораживаясь от оранжевого сияния уличного фонаря. Бросив куртку на диван, он проверил автоответчик. Короткие гудки — кто-то положил трубку, не стал говорить, два сообщения: одно от Салли-Энн с известием, что перемен в состоянии Кларка никаких, другое — от его сестры Николетты, приглашавшей его на воскресный обед. «Приходи обязательно, — добавила она, — хочу тебя кое с кем познакомить». Не иначе как очередная ее подруга, одинокая и отчаявшаяся найти пару. Тарталья даже порадовался, что в выходные ему предстоит работать: такое извинение Николетте придется принять.