Джеймс Паттерсон - Кошки-мышки

К этому времени парижские газеты уже каким-то образом пронюхали о том, что мы прочесываем небольшой парк. Им нужно было приготовить кровавое блюдо с кишками к утренним выпускам. Над нами, как стервятники, зависли съемочные группы на вертолетах. Улицу перекрыли полицейские заграждения. Короче говоря, тут было все, кроме самой жертвы.

Толпа набежавших зевак исчислялась сотнями, а было уже два часа ночи. Сэнди презрительно посмотрела в сторону ненасытной своры:

– Члены дерьмового клуба почитателей мистера Смита, – фыркнула она. – Что за время! Что за цивилизация! Кажется, это говорил Цицерон.

В половине третьего начал громко сигналить мой пейджер. От этого звука мы с Сондрой одновременно вздрогнули. Затем сработал и ее аппарат. Соревнование пейджеров. Что за времена, в самом деле!

Я был уверен, что Смит задумал передать мне новое послание, и выжидающе поглядел на Сондру.

– Что ему надо на этот раз? – испуганно произнесла она. – А может быть, это женщина? Тогда что ей от нас потребовалось?

Мы извлекли свои портативные компьютеры из сумок. Сэнди принялась разыскивать свою почту. Мое послание оказалось первым.

«Пирсу», – прочитал я в своем ящике электронной почты. Далее шел сам текст:

«Добро пожаловать назад, в дни тяжелой настоящей работы, настоящего преследования. Я солгал Вам.

Это было своего рода наказанием за неверность. Я хотел ввести Вас в заблуждение, если можно так выразиться. Кроме того, хотелось напомнить, что не стоит никому доверять, даже мне, даже Вашей подруге мисс Гринберг. И еще: я терпеть не могу французов. Мне очень понравилось мучить их сегодняшней ночью.

Бедняга доктор Абель Сант находится в другом парке, Батт-Шамон, возле храма. Клянусь и обещаю, что это так.

Поверьте мне. Ха-ха-ха! Не такой ли звук издают человеческие существа, когда смеются? Мне-то его никогда не произнести. Дело в том, что я сам никогда в жизни не смеялся.

Всегда Ваш,

Мистер Смит».

Сэнди Гринберг качала головой и отчаянно ругалась, оскверняя ночной воздух самыми последними словами. Ей пришло аналогичное послание.

– Парк Батт-Шамон, – повторила она и тут же добавила: – Он пишет, что мне не следует доверять тебе. Ха-ха-ха! Не такой ли звук издаем мы, человеческие существа, когда смеемся?

Громоздкая и неуклюжая поисковая группа поползла через Париж на северо-восток к указанному мистером Смитом месту. Прерывающийся звук полицейских сирен вызывал неприятные воспоминания и оптимизма никому не добавлял. Мистеру Смиту снова удалось переполошить целый город в ночные часы.

– Теперь он полностью контролирует обстановку, – с сожалением констатировал я, пока мы с Сондрой ехали по темным парижским улочкам во взятом мною напрокат голубом «ситроене». Из-под шин вырывался звук вспарываемой ткани. Видимо, именно такие шумы и должны были слышаться в эту страшную ночь. – Смит находится на вершине славы, какой бы эфемерной она ни оказалась. Наступило его время, его час, – не переставал трещать я. Англичанка нахмурилась:

– Томас, ты упорно продолжаешь приписывать этому чудовищу человеческие эмоции. Когда же я вобью тебе в башку, что мы сейчас разыскиваем маленького зелененького пришельца!

– Дело в том, что я чисто эмпирический следователь. И в твои слова я поверю лишь тогда, когда своими глазами увижу перед собой маленького зелененького пришельца, изо рта которого стекает кровь.

Ни один из нас ни на долю секунды не верил в теорию об инопланетном происхождении мистера Смита, но всевозможные шуточки по этому поводу стали неотъемлемой частью нашего расследования. С ними мы чувствовали себя немного бодрее, особенно теперь, когда знали, что уже через несколько минут нам предстоит осматривать страшное место преступления.

В парк мы прибыли около трех часов. Впрочем, для меня это не имело никакого значения. Из-за своей бессонницы я мог работать хоть круглосуточно.

В парке не было ни души, но, тем не менее, он был ярко освещен городскими фонарями, к которым теперь добавились еще полицейские и армейские. Поднимался какой-то призрачный голубоватый туман, правда, нашим поискам он ничуть не мешал. Территория Батт-Шамон огромная, не сравнить с Центральным Парком в Нью-Йорке. В середине XIX века здесь было вырыто целое озеро, которое питалось водой канала Сен-Мартин. Затем была воздвигнута гора из камней, где уже позднее вырубали всевозможные гроты и создавали искусственные водопады. Здесь очень много зелени, так что если вы захотите спрятаться сами или что-то схоронить, проблем не будет.