Джеймс Паттерсон - Кошки-мышки

Какая логика присутствует в действиях Пирса? Мистер Смит является его персональным изобретением, его собственным мистером Хайдом. В чем заключается миссия этого мистера Смита? Почему он приехал сюда?

Именно такие вопросы я задавал себе, а иногда даже начинал разговаривать сам с собой, неспешно прохаживаясь по пустынному деревянному настилу.

Является ли Инес Изабеллой в его представлении?

Нет, такой легкий ответ не мог быть истиной. Пирс не стал бы все упрощать.

Инес вовсе не Изабелла. Изабелла была одной и единственной. Так почему же Пирс продолжает убивать снова и снова?

Наконец, я очутился на перекрестке Парк-Плейс и Борд-Уок. Это вызвало у меня улыбку. Я сразу же вспомнил «Монополию». Еще одна игра?

Я поплелся обратно в офис, чтобы немного поспать. Хотя бы пару часов. Большего я не мог себе позволить.

Рядом находился Пирс.

И мистер Смит.

«Эта местность представляет собой плоский пустынный берег, где луга переходят в песчаные пляжи, протянувшиеся на целые мили… Яркое солнце, сверкающие, покрытые пеной волны. Пейзаж дополняют белеющие вдалеке паруса», – писал Уолт Уитмен об Атлантик-Сити еще сто лет назад. Эта цитата украшала стену забегаловки, торгующей пиццей и хот-догами. Уитман перевернулся бы в гробу, увидев, какое применение нашли его творчеству.

Я отправился в очередную прогулку по пляжу в десять часов. Субботнее утро выдалось настолько жарким и солнечным, что обдуваемый ветерком пляж уже был полон отдыхающих.

Инес до сих пор не была обнаружена, да и не мудрено: никаких зацепок, ни малейшего представления, кто она такая.

Меня преследовало неприятное чувство, что Пирс наблюдает за нами, и я могу столкнуться с ним в толпе изнемогающих от зноя людей в любой момент. На всякий случай я прихватил с собой пейджер: вдруг в офис придет сообщение от мистера Смита.

В данный момент мы ничего не могли предпринять. Смит-Пирс контролировал ситуацию и далее наши жизни. Псих дорвался до управления миром. По крайней мере, мне так казалось.

Я остановился возле пляжа Стиплчейз неподалеку от гостиницы «Резортс-Казино». В высоких волнах прибоя резвились купающиеся. Каждый по-своему наслаждался отдыхом и казалось, что им всем плевать на происходящее в мире. С чем их и хотелось поздравить.

Впрочем, наверное, это и правильно. Я сразу вспомнил и детей, и Кристину. Я не мог винить ее за то, что ей не нравилась моя мерзкая работа. Однако уверенности, что я смогу бросить службу в полиции, не было. Даже удивительно. Врач, исцели себя сам. Возможно, очень скоро мне это и удастся.

Продолжая прогулку, я пытался убедить себя в том, что все возможное для поимки Пирса нами было сделано. Пройдя мимо кондитерских магазинчиков «Джеймс» и «Фрэлинджер», я обратил внимание на продавца орехового масла. Одетый в дурацкий костюм, долженствующий изображать плод арахиса, он едва не умирал от жары.

Дальше находились достопримечательности вроде «Рипли», где демонстрировалась прядь волос, принадлежавшая Джорджу Вашингтону, и стол для игры в рулетку, сделанный из мармелада. Этот музей назывался «Веришь – не веришь». Нет, я не мог в это поверить. Думаю, что никому из нашей кризисной группы и в голову бы не пришло верить в подобную чушь.

От размышлений меня отвлек запищавший на бедре пейджер. Я бросился к ближайшему телефону-автомату, чтобы позвонить.

От Пирса пришло еще одно сообщение. Кайл и Сэмпсон уже двигались мне навстречу: Пирс указал место, рядом с которым он находится, и заявлял, что Инес вместе с ним. Томас намекнул, что мы можем успеть спасти их.

Особенно он подчеркнул слово их. Наверное, мне не следовало так увлекаться ходьбой: бок снова начал болеть и пульсировать. В жизни я не чувствовал себя настолько не в форме. Гадкое ощущение! Абсолютная беспомощность и ранимость.

И тут-то до меня дошло самое главное: я просто боюсь Томаса Пирса и мистера Смита.

Пока я добирался до Стил-Пирс, места, указанного Смитом, моя одежда вся взмокла от пота, и я едва дышал. Пришлось стянуть с себя рубашку и идти с голым торсом. Вокруг сновали старомодные тележки, фургоны, велосипедисты на тандемах и просто любители бегать трусцой.

Поскольку на моем теле оставалось множество бинтов и пластырей, со стороны я выглядел беглецом из местной больницы. Все равно, даже раздевшись, мне было трудно переносить жару, обрушившуюся на Атлантик-Сити. Продавец мороженого с коробкой на плече, попавшийся мне навстречу, кричал: