Джеймс Паттерсон - Прыжок ласки

Когда я подъезжал к дому, то увидел, как Нана и дети выходили из двери и с самым серьезным видом куда-то направлялись. «Что тут происходит? В чем дело?» – удивился я.

Но куда бы они ни торопились, при этом они успели приодеться и выглядели чудесно. Нана и Дженни выбрали свои самые лучшие платья, а на Дэмоне были строгий синий костюм, белая рубашка и праздничный галстук. Как ни странно, но Дэмона, как правило, очень трудно заставить нарядиться в костюм, потому что он называет его «одеждой для похорон».

– Куда это вы собрались? – поинтересовался я, выбираясь из своего старенького «порше». – Что тут происходит? Неужели вы все сразу решили съехать с квартиры и оставить меня одного?

– Ничего особенно не случилось, – как-то уж слишком уклончиво сообщил мне Дэмон, стараясь не смотреть в глаза.

– Дэмон поступил в школьную секцию Вашингтонского хора мальчиков! – гордо выпалила Джанель. – Но он не хотел тебе ничего говорить, пока все это было еще не точно. Поначалу нам надо было убедиться самим. Ну, в общем, он принят. И теперь Дэмон у нас – настоящий хорист.

Брат тут же извернулся и ухитрился шлепнуть сестру по руке. Не сильно, но достаточно для того, чтобы показать свое неудовольствие по поводу разглашения его тайны.

– Эй, ты, осторожней! – выкрикнула дочурка и тут же приняла оборонительную стойку, почти как профессиональный боксер, которым она вот-вот станет под моим чутким наблюдением.

– Что вы! – всполошился я и тут же встал между ними, как рефери во время серьезного матча, напоминая самому себе Миллза Лэйна, который всегда судит ответственные поединки. – Вне ринга бои не ведутся и не судятся. Неужели вы успели позабыть все правила? Так что там насчет хора, я что-то недопонял…

– Дэмон ходил на прослушивания, для того чтобы попасть в Хор мальчиков, и его выбрали! – торжественно объявила Нана, и глаза ее победно засияли. – Он все сделал самостоятельно, без чьей-либо помощи.

– Теперь ты тоже будешь петь? – восхитился я и тоже просиял. – Вот это да!

– А потом он, наверное, перейдет в юношеский хор, папочка. Говорят, у него замечательный чистый голос!

– Неужели это правда?!

– Именно, – подтвердила Дженни и тут же начала рассказывать мне обо всех подробностях зачисления Дэмона в хор. Я почувствовал, что она искренне гордится победой своего брата. Она сразу же стала его величайшей поклонницей, хотя сам Дэмон, может быть, еще и не осознал этого. Ну, ничего, у него еще все впереди.

Наконец, сынишка не выдержал, и лицо его озарила широкая улыбка, которую он, правда, тут же попытался спрятать:

– Ничего особенного тут нет. Я нормально пою.

– Тысячи мальчиков записались на прослушивание, – неустанно щебетала Дженни. – Как это «ничего особенного»? Да это самое значительное, самое лучшее событие в твоей маленькой биографии, братец.

– Не тысячи, а сотни, – поправил ее Дэмон. – Только сотни мальчиков. А мне, наверное, просто повезло.

– Сотни тысяч! – выдохнула Джанель и поспешила удрать подальше, прежде чем Дэмон шлепнет ее еще раз, как обычно поступают с надоедливой мухой. – А ты уже родился счастливчиком! Тебе всегда будет везти! – крикнула она уже издали.

– А можно мне как-нибудь прийти на репетицию? – попросил я. – Я буду вести себя хорошо. Сидеть где-нибудь в уголке и помалкивать. Я никому не помешаю.

– Если только у тебя найдется для этого свободное время, – не упустила случая уколоть меня Бабуля Нана. Уж этой старушке точно не нужны никакие уроки по боксу. – Ты не забыл о своем перегруженном распорядке дня? Но если ты выкроишь часок-другой, то, конечно, можешь хоть сейчас отправиться с нами.

– Конечно, – согласился Дэмон. И я с радостью присоединился к ним.

Я даже не заметил, как мы с легкостью прошли шесть кварталов до школы Соджорнер Трут. Правда, я был одет весьма скромно по сравнению с Бабулей и детьми, но сейчас это не имело для меня большого значения. Я буквально парил от счастья и, кажется, даже немного подпрыгивал. Я дотронулся до плеча Бабули, она улыбнулась, и я нарочито торжественно предложил ей взять себя под руку.

– Ну, вот! – обрадовался я. – Так-то лучше. Теперь у нас все как в старые, добрые времена.

– Ты иногда бываешь таким бесстыжим и очаровательным подхалимом! – рассмеялась Нана. – Впрочем, ты всегда вел себя подобным образом. Даже тогда, когда был моложе, чем Дэмон сейчас.

– Всем, чем я стал, я обязан только тебе, моя старушка, – признался я.