Джеймс Паттерсон - Прыжок ласки

Мне был ненавистен и сам Питтман, и каждое его слово, но я уже давным-давно научился кое-чему, и сейчас это было самым главным. Я прекрасно разбирался в политике внутри нашего отдела. Впрочем, все это достаточно просто, хотя и является настоящим ключом для входа в любое королевство. Знание само по себе – огромная сила. И если вы не имеете его, притворитесь, что владеете им, и побольше помалкивайте.

Поэтому я не стал ничего отвечать Питтману. Я не стал противоречить и что-то доказывать. Я просто молчал. Я и Махатма Ганди.

Пусть Питтман подумает, что я действительно все еще расследую старые преступления, совершенные на юго-востоке, хотя ничего подобного вслух я не произносил. И пускай он решит, что у меня налаживаются отличные отношения с мэром Монро и Бог знает с какими еще влиятельными людьми с Капитолийского Холма. Пусть Питтман считает, что я задумал занять его место или, да простит меня Господь, имею еще большие амбиции.

– Я работаю только над теми убийствами, которые поручены мне. Можете проверить у капитана. И стараюсь раскрыть как можно больше преступлений.

Питтман кивнул. Это было чуть заметное движение головы. Его лицо и шея все еще оставались пунцовыми.

– Хорошо. Теперь я хочу, чтобы вы по возможности быстрее закрыли и это дело. На Эм-стрит вчера вечером был ограблен и застрелен один турист, – пробурчал Питтман. – Это уважаемый немецкий врач из Мюнхена. И сегодня об этом растрезвонили в утренней газете. Я уже не говорю о немецкой и международной прессе. Поэтому я хочу, чтобы вы немедленно занялись этим убийством и, по возможности, быстрее раскрыли именно его.

– Скажите, а этот врач, он белый? – поинтересовался я, стараясь держаться спокойней.

– Я уже объяснил, что он немец.

– Но у меня пока что остается несколько убийств на юго-востоке, – напомнил я Питтману. – В эти выходные была убита медсестра.

Но шеф не пожелал даже слушать об этом. Он только покачал головой. И опять это выразилось в едва заметном движении:

– А вот теперь у вас появилось очень серьезное дело. Убийство совершено в Джорджтауне. Раскройте его, Кросс. И пока что не переключайтесь ни на какие другие дела. Это приказ… от Джефа.

Как только Кросс вышел из кабинета Питтмана, там оказалась старший детектив по расследованию убийств Пэтси Хэмптон, выскользнувшая из соседнего конференц-зала через смежную дверь. Незадолго до этого, следуя инструкциям шефа, она внимательно подслушивала все происходящее в кабинете, оценивая ситуацию с точки зрения простого полицейского, чтобы потом выдать свое заключение и, может быть, что-то посоветовать начальнику.

Хэмптон вовсе не нравилось подобное задание, но таков был приказ Питтмана. Сейчас он был настолько напряжен и раскален, что если бы кто-нибудь задумал сунуть ему в задницу кусок угля, то уже через пару недель получил бы взамен самый настоящий алмаз. Питтман продолжал быть злобным, мстительным и мелочным типом.

– Ну, теперь ты поняла, с кем мне приходится иметь дело? Кросс прекрасно знает, как вести себя со мной. Поначалу он легко выходил из себя. Теперь он просто игнорирует мои слова.

– Я все слышала, – кивнула Хэмптон. – Да, он достаточно хитер. – Сейчас Пэтси была готова согласиться со всем, что скажет Питтман.

Хэмптон была симпатичной блондинкой с короткой стрижкой и самыми яркими голубыми глазами по эту сторону океана, вдали от родного Стокгольма. Ей недавно исполнился тридцать один год, но она успела сделать отличную карьеру в отделе и продолжала стремительно взбираться вверх по служебной лестнице. В двадцать шесть лет она уже была самым молодым детективом по расследованию убийств в Вашингтоне. Хотя впереди оставались еще более заманчивые цели.

– Вы не слишком хорошо играете. Ведь вы уже почти добрались до него, и мне это известно, – сообщила Пэтси Питтману то, что он хотел услышать. – И он успел это усвоить.

– Ты уверена в том, что он встречается с другими следователями? – нахмурился Питтман.

– Да. Трижды. По крайней мере, это все, что я смогла разузнать. Каждый раз встречи происходили на заднем дворе дома Кросса. Но мне кажется, что они собирались и еще где-то. Я услышала об этом от одного из приятелей Термана.

– Надеюсь, такие встречи происходят не в рабочее время?

– Насколько мне известно, нет. Эти заговорщики очень осторожны и встречаются только после службы. Питтман с сожалением покачал головой.

– Все очень плохо, – вздохнул он. – Значит, будет еще труднее доказать, что они замышляют что-то.