Джеймс Паттерсон - Розы красные

Я просил о простом переводе денег из одного фонда в другой, причем не в наличности. Этого вовремя не было сделано.

Недавно я сменил место жительства, но перемена моего адреса также не была своевременно оформлена. Прошло три месяца, а я до сих пор не получил ни одного уведомления. Выходит, что вы проигнорировали перемену места жительства, и то, что мне причитается, продолжает идти по неверному адресу.

После всех ошибок и оскорблений, нанесенных мне вашими бездельничающими сотрудниками, ваш банк еще имеет наглость отказать мне в личном займе. Это невыносимо: сидеть здесь и слушать, как ничтожная мисс Ханжа Принстон отказывает мне, а в голосе ее звучит столько неискренности и снисходительности, что они буквально сочатся из трубки.

Я привык оценивать организацию обслуживания по десятибалльной шкале. Я ожидаю результат не ниже, чем 9, 999 из 10. Ваш банк, к сожалению, на такое не способен.

Для маленьких людей наступит их день.

Он перечитал письмо и остался доволен содержанием, особенно если учесть, что писалось оно в два часа ночи. Нет, даже очень доволен.

Потом он его, конечно, отредактирует, подпишет и отложит туда, где обычно хранит свои письма до определенного времени. Они слишком опасны, чтобы доверить их обычной почте.

Господи, как же он ненавидел банки! Эти проклятые заведения, облеченные слишком большой властью! Наглые Интернет-провайдеры! Правительство! Большим мальчикам и девочкам пора надрать задницы. И он это сделает. Для маленьких людей наступит их день.

В то утро, уходя из больницы, я кое-что пообещал привезти Дженни. Она заставила меня поклясться, что я обязательно остановлюсь у «Биг Майк Джордано» и привезу ей большую пиццу.

Горячая коробка обжигала ладони, и я перебрасывал ее с руки на руку, как заправский жонглер, входя в палату к дочери. Конечно, много она бы все равно не съела, но доктор Петито уверил меня, что кусочек любимого кушанья ей не повредит.

– Доставка заказа! – объявил я, вальсируя по палате.

– Ура! Ура! – захлопала в ладоши Дженни, сидя на кровати. – Ты избавил меня от необходимости съесть этот ужасный, противный больничный ужин! Спасибо, папочка. Ты самый хороший!

Дженни вовсе не выглядела больной, и казалось странным, что сейчас ей необходимо оставаться здесь, в больнице Святого Антония. Как бы мне хотелось, чтобы ее внешность соответствовала ее самочувствию. К этому времени я уже знал почти все о предстоящей операции. Вместе с подготовкой она должна была занять примерно от восьми до десяти часов. Затем хирургу следовало рассечь вырезанную опухоль и отправить ее маленький кусочек на биопсию. До операции состояние Дженни стабилизировали при помощи дилантина. Сама операция была назначена на завтра и должна была начаться ровно в восемь утра.

– Тебе, наверняка, хочется попробовать и оливки, и анчоусы, верно? – поддразнивал я дочурку, открывая коробку с пиццей.

– Вот и нет, мистер Рассыльный. Вы ошиблись. Если на вашем пироге есть эти противные скользкие анчоусы, можете отправляться назад в свой магазин. Меня они не интересуют, – парировала Дженни и бросила на меня такой хитрющий взгляд, которому могла научиться только у бабули.

– Да он просто издевается над тобой! – решительно заявила Нана и поглядела на меня более ласково.

Дженни пожала плечами:

– Я понимаю, Нана, но я тоже хочу немного подразнить его в ответ. «Это наше дело, чу-чу-чу, буду делать, что хочу», – запела она какую-то старую песенку и тут же рассмеялась.

– А я, наоборот, обожаю анчоусы, – вступил в разговор Дэймон только ради того, чтобы хоть в чем-то противоречить сестре. – Они такие соленые!

– Ничего странного в этом нет, – нахмурилась Дженни. – Я даже думаю, что в прошлой жизни ты сам был анчоусом.

Тут уже мы расхохотались все вчетвером, а потом с аппетитом принялись за пиццу с добавочной порцией сыра, запивая ее молоком. Мы вкратце обменялись новостями, но главной рассказчицей, конечно, снова выступила Дженни. Она подробно описывала, как ей проводили повторную томографию, при этом сеанс длился целых полчаса. Затем она торжественно объявила:

– Я решила стать врачом, и это решение окончательное. Скорее всего, я буду учиться, как папочка, в университете Джонса Хопкинса.

Около восьми часов Нана и Дэймон стали собираться домой. Они находились в больнице уже с трех дня.

– А папуля еще немного задержится у меня, – заявила Дженни. – Он весь день работал, и я его почти сегодня не видела. – Она жестом поманила к себе Нану, они крепко обнялись, и так стояли несколько секунд, не в силах разжать объятья. Нана шепнула Дженни на ушко что-то, наверное, очень личное и важное, и моя дочурка понимающе кивнула.