Соломон Васильев - Проект «Смертники»

Несколько ударов ножом. Несколько мгновений темноты в голове…

Я рассеянно посмотрел на окровавленный нож в своей руке. Затем на два искромсанных трупа, лежащих на полу. Лина… мертвая… Господи, что я натворил?! Блейк… Черт, что делать!? Дверь неожиданно распахнулась:

— Я услышал крики… Черт! Уил, ты… ты убил их!? Положи нож! Положи нож, Уил!!! — заорал вошедший Кас, но я уже схватил его за длинные волосы, и чиркнул по горлу. Он забулькал, выронил бутылку виски, и упал.

Я снова оглядел комнату. В углу стояла колыбельная. В ней спала моя дочка… Я нежно взял ее на руки и, незаметно вышел на улицу. Открыв заднюю дверь, я положил ее на заднее сиденье своей любимого «Камаро».

Не нужен ей отец убийца. Лучше пускай живет в детском доме, чем со мной. Тихонько включив ACDC, я вырулил на дорогу, и поехал в сторону ближайшего приюта. До него было всего минут двадцать… Ника спала. Я остановился перед дверьми приюта. В груди неприятно покалывало. Может алкоголь? Да кого я обманываю… Вытащив Нику с заднего сиденья, я прижал ее к себе, крепко поцеловал и, оставив ее на крыльце, с силой постучал в дверь, а затем побежал к машине. Правда, далеко уехать мне не дали — остановили и задержали уже на первом посту…

— Мой клиент не желает отвечать на этот вопрос! — брызгал слюной мой адвокат. Я лишь усмехнулся про себя — он мог бы и не стараться. Меня и так посадят надолго. Убийство жены и двух друзей не спустят на тормозах, это точно.

— Мистер Сталли, а что скажете вы? — спросил меня судья.

— Я сожалею о произошедшем, Ваша честь. Если позволите — я бы хотел извиниться перед обществом за свое поведение, и попросил бы вас не смягчать приговор, — выдал я заготовленную давным-давно фразу.

Судья удивился:

— Что-ж, если вы так просите… Убийство было совершено в состоянии аффекта, поэтому смертной казни не будет. Двадцать лет в колонии строгого режима.

— Но позвольте… — начал было мой адвокат, но я его прервал.

— Не стоит, Додж, ты и так сделал все что мог.

Он замолчал. Ко мне подошел охранник, и вывел наружу. Что-ж, тюрьма-так тюрьма…

… К тому же там оказалось не так уж и плохо. Кормили вполне сносно, охранники не рыпались. Только вот поначалу на меня косо смотрели, и даже пытались пару раз отправить на тот свет — оно и понятно, убийца женщин, и все такое… Что-ж, одного такого смельчака успели отправить в санчасть с двумя вилками в ребрах, а второго так и не сумели спасти. Ложка, хоть и алюминевая, в глазу не слишком способствует жизнеобеспечению… После этих случаев меня перестали трогать — я ведь сам ни к кому не лез. Через некоторое время стали появляться знакомые. А в тюрьме есть два вида знакомых — либо ты их, либо они тебя. Вот так я и начал настраивать под себя одних людей, и отваживать других. Познания в психологии, почерпнутые во время периода, когда мы с Линой были хиппи, очень помогли, и скоро ко мне стали прислушиваться местные авторитеты. И все бы ничего, но я постоянно хотел сделать кому нибудь больно — и делал это все чаще и чаще. И не мог себя контролировать. Апофеозом моего психического расстройства стало убийство охранника. Вернее, он сам себя убил, а я ему помог морально. Ну и психически. Черт, в кого я превращаюсь?..

— Мистер Сталли, вы понимаете, зачем мы собрались здесь? — неожиданно раздался в голове голос судьи.

— Да, ваша… честь, — выдавил я из себя.

— Что можете сказать?

— Что убил бы жену и друзей еще раз, если бы была такая возможность! — заорал я, почти не контролируя себя, — И вас бы тоже зарезал! И прокурора! Всех! Всех! Дайте мне нож, я покажу, как это делается!!!

— Уведите этого психопата, — поморщилась судья, закрывая папку с делом Сталли, — мистер Маршалл, мистер Эндерсон, вы уверены, что это человек вам подходит?

— Да, Ваша Честь! — нетерпеливо воскликнул поджарый Маршалл, — Он будет последним штрихом, для нашей программы лечения!

— Ну — ну… Мне будут нужны результаты, иначе он вернется в тюрьму.

— Результаты будут, — заверил Эндерсон, — через некоторое время обязательно будут…

Темнота… И это странное ощущение отрешенности… Я повертел головой — шею ломит… Снова темная камера… Значит, я уже вернулся с опытов. Черт, понять ничего не помню… Что же они делали со мной на этот раз? Я попробовал встать — получилось с трудом, и только со второй попытки. Шея болела неимоверно — наверное они переборщили с успокоительным. Несколько шагов по камере — и пол больше не крутится вокруг своей оси. В коридоре послышались шаги. Я подошел к окошку, и посмотрел наружу. Малкольм, сука! И Эндерсон! Я зарычал от бессильной ярости. Ничего с ними сделать в ближайшее время не удастся… Все время закован, все время под таблетками… Нужно сделать так, чтобы они приняли меня за нормального… Как, как этого добиться?!