Лесли Горвиц - Формула смерти

Тело неизвестной женщины, пока условно названной Джейн Доу, обнаруженное в нью-йоркском районе Квинс, для вскрытия поступило к главному судмедэксперту Манхэттена, под юрисдикцию которого подпадали все случаи насильственной смерти в четырех из пяти районов Нью-Йорка, за исключением Бруклина, имевшего собственное бюро судмедэкспертизы.

Несмотря на значительное разрушение тела от долгого пребывания под водой, у доктора Магнуса не возникло никаких трудностей относительно причины смерти Джейн Доу — голова, да и все тело, кроме кожи, сохранились в целости, а именно на них остались следы смертельных повреждений. Тело покрывали многочисленные колотые раны, но Магнус заподозрил, что они наносились после смерти для того, чтобы скапливающиеся в результате разложения в желудке жертвы газы не вытолкнули тело на поверхность. Смерть же наступила в результате огнестрельного ранения.

Не обнаружив ни опаленных волос, ни следов пороха, он заключил, что выстрел был произведен со значительного расстояния.

Рентгенограмма показала, что в мозгу застряли осколки пули. Распилив и вскрыв череп в поврежденной области мозга, Магнус быстро извлек осколки.

— Я обнаружил и извлек из мозга жертвы два металлических осколка, — продиктовал он в микрофон, стараясь, чтобы его голос звучал ровно и не выдал его волнения. — Один имеет размеры семь на два миллиметра, другой — один на три миллиметра. Оба извлечены из левой части мозга и помещены в стеклянную банку с металлической крышкой, на которой впоследствии будет укреплена идентификационная наклейка.

Существовала еще одна улика, которую Магнус ни в коем случае не мог оставить детективам — татуировка на плече убитой. Как только он ее увидел, уже знал, кем была эта женщина.

Во время вскрытия он то и дело исподтишка посматривал на Холмса, не замечает ли помощник главного судмедэксперта, как он нервничает, но тот, казалось, ничего не видел. Магнус делал все, чтобы ничем себя не выдать.

Бюро, занимающееся розыском пропавших, располагалось в том же самом здании, где и бюро судмедэкспертизы, ему и предстояло установить личность убитой. Отпечатков пальцев не могло быть из-за почти полного разложения трупа, татуировка — единственный ключ к установлению личности Джейн Доу.

— Фрэнсис, — попросил Магнус, когда тело уже было накрыто простыней, — сделайте одолжение, отнесите эти осколки в отдел баллистической экспертизы: дело не терпит отлагательств.

Холмс нахмурился — исполнение подобных поручений не входило в его обязанности, и доктору Магнусу это было хорошо известно. Глубоко возмущенный, он, однако, взял банку с осколками и, не говоря ни слова, вышел. И вот он, Магнус, наедине с Джинни Карамис. Давненько они не виделись, и он не ожидал, что их последняя встреча произойдет при подобных обстоятельствах. Но никаких угрызений совести, что случилось, то и случилось — поздно о чем-то сожалеть. Скальпелем он аккуратно вырезал татуировку. Труп находился в таком ужасном состоянии, что еще одно небольшое повреждение вряд ли привлечет чье-нибудь внимание. И уж, конечно, — не единого упоминания о ней в его медицинском заключении. Вместе с вырезанной татуировкой обрывалась последняя ниточка, связывавшая доктора Магнуса с Джейн Доу.

Пуля, проходя сквозь ствол огнестрельного оружия, приобретает следы, присущие только этому оружию и никакому другому, поэтому при наличии пули можно легко определить, из какого она выпущена ствола.

На следующий день, когда Магнус появился в своем кабинете, ему был представлен отчёт о баллистической экспертизе, сделанной на основе осколков пули, найденных в мозгу Джейн Доу.

Он не ожидал от экспертизы каких бы то ни было положительных результатов, полагая, что оружие, из которого сделан выстрел, убивший Джейн Доу, невозможно обнаружить — преступник, естественно, постарался от него избавиться. И как он ошибся! Эксперты точно установили оружие, из которого был произведен выстрел, — револьвер тридцать второго калибра, найденный в руке мертвого Алана Фридлэндера.

Наступило двадцать седьмое июня — почти две недели со дня смерти брата, — а ничего не изменилось; Майкл не находил себе места: детектив обещал немедленно действовать, но до сих пор — ни слуху ни духу, и он почувствовал неладное, когда его попытки дозвониться ни к чему не привели. Ему, конечно, было известно, что расследование отнимает уйму времени и Фаррелл распутывает и другие дела, может быть, поважнее его собственного, но ждать уже не было сил.