Джеймс Паттерсон - Явился паук

— Опасно или нет, но нам пора поговорить. Твой дружок намедни навестил меня. А сегодня утром он опять припарковался у моего дома.

— Он не мой дружок. Ты отлично знаешь, что я выкачивала из него необходимую информацию.

Майк Дивайн улыбнулся:

— Ну да, ты из него, он из тебя. Все счастливы. Кроме меня.

Джеззи присела на кушетку рядом с Диванном. Он такой сексуальный и ловко этим пользуется. Немного похож на Пола Ньюмена, только без этих невероятно голубых глаз. И тоже очень любит женщин.

— Майкл, я не останусь здесь. Мы не должны быть вместе. — Джеззи положила голову на его плечо, нежно поцеловала щеку, нос… Ей ничего сейчас не хотелось, даже прижиматься к нему. Но если надо, она готова. Чего бы это ни стоило.

— Джеззи, ты должна быть со мной. Что толку в деньгах, если нельзя их тратить и мы не можем быть вместе?

— Ты, кажется, забыл — недавно несколько дней на озере? Или мне померещилось?

— К чертям украденные мгновенья! Поехали со мной во Флориду!

Джеззи поцеловала его в шею. Как всегда, идеально выбрит и от него хорошо пахнет. Она расстегнула его рубашку и запустила внутрь руку. Пальцы другой руки легонько скользнули по выпуклости на брюках. Все это она проделывала на автопилоте. Чего бы это ни стоило.

— Нам нужно избавиться от Алекса Кросса, — прошептал он. — Я серьезно. Ты слышишь, Джеззи?

Она понимала, что он проверяет ее, хочет увидеть ее реакцию.

— Это серьезный вопрос. Нужно серьезно обдумать. Я должна выяснить, что он еще знает. Потерпи немного.

— Вы с ним трахаетесь! Поэтому ты терпишь!

— Я — нет.

Она расстегнула ремень, немножко неловко орудуя левой рукой. Ей придется еще некоторое время руководить им, заставлять его делать то, что следует.

— Откуда мне знать — может, ты втрескалась в этого Алекса Кросса! — настаивал он.

— Я влюблена в тебя, Майкл. — Она еще сильнее прижалась к нему. Его легко одурачить. Все они таковы. А дальше останется только выждать — не заподозрит ли ФБР, и они свободны. Преступление века свершилось.

В четыре утра меня разбудил телефонный звонок. На проводе был измученный Уоллес Харт, он звонил из Фаллстона, где произошло событие чрезвычайной важности. Через час я уже был в тюрьме, оказавшись в числе четырех пришлых, удостоенных чести побывать в жарко натопленном офисе Уоллеса.

Пресса еще не пронюхала о сенсационном побеге. Ничего, скоро они навострятся: ведь до сих пор ничего подобного еще не происходило. У них будет полноценный рабочий день, наполненный одной великой новостью: Гэри Сонеджи-Мерфи вновь на свободе.

Уоллес Харт тяжело оперся о рабочий стол, скрючившись в три погибели, будто ему прострелили внутренности. Кроме него, в офисе было два надзирателя и тюремный прокурор.

— Что известно об исчезнувшем надзирателе? — при первой же возможности спросил я.

— Звать Фишенауэр, тридцать шесть лет. Работает в тюрьме одиннадцать лет, хороший послужной список, — ответил Харт. — Трудился нормально вплоть до сегодняшнего дня.

— Каковы ваши предположения? Этот надзиратель — последний заложник Гэри? — озадачил я Уоллеса.

— Боюсь, что нет. Подозреваю, что чертов сукин сын помог Сонеджи бежать.

С того утра ФБР установило круглосуточное наблюдение за Майком Дивайном и Чарли Чакли. Мы предполагали, что Сонеджи Мерфи непременно их посетит. Он знал, кто именно испортил его Гениальный План.

Тело надзирателя Фишенауэра было обнаружено в гараже заброшенной фермы в Крисфилде, штат Мэриленд. В рот ему была засунута двадцатидолларовая купюра — но не из выкупа, полученного во Флориде.

Весь следующий день ходили разные слухи о Сонеджи-Мерфи, но ни один не подтвердился. Он разгуливал на свободе, был где-то рядом и смеялся над нами. Может, отсиживался в каком-нибудь темном подполе. Его имя снова гуляло по первым страницам всех газет страны — именно так ему и мечталось. Самый Плохой Мальчишка всех времен и народов.

В шесть вечера я отправился на квартиру к Джеззи. Мне не хотелось туда. Меня подташнивало, голова совершенно не работала. Но придется предупредить ее, что она значится в списке Сонеджи, если он додумался связать ее с Дивайном и Чакли. Я обязан это сделать, не раскрывая своих карт.

Поднимаясь по таким знакомым ступеням из красного кирпича, я услышал музыку, от которой дрожали стены. Это был альбом Бонни Райта. «Я подарил любви моей свечу!!!» — орал во всю глотку Бонни. Эту кассету мы с Джеззи без конца крутили в ее домике на озере. Быть может, сегодня она вспоминала обо мне. Что до меня, то я не переставал о ней думать последние несколько дней.