Джеймс Паттерсон - Джек и Джилл

Я спал на веранде, положив «глок» на колени. Дом, милый дом.

Первое, что я услышал утром, — пронзительные крики и визг играющих детишек. Они радостно смеялись, это одновременно и подняло мое настроение, и заставило испытать легкую депрессию.

Я сразу же вспомнил сложившиеся обстоятельства: монстры подобрались к двери нашего дома. Они знали, где мы живем. Игра пошла без правил, и теперь никто не был в безопасности. Даже моя семья.

Лежа на старой софе, стоящей на веранде, я размышлял о Муре-младшем. Странно, но ничего из его прошлой жизни не говорило о его способности совершить такие жестокие преступления. Это никак не укладывалось в голове. Я просто не мог представить себе причины, по которым тринадцатилетний подросток пошел на подобные экзистенциональные убийства. В моей голове хватало материалов, относящихся к данному предмету. Со школьной скамьи я помню произведение Андре Жида «Приключения Лафкадио», в котором главный герой сталкивает с поезда своего попутчика, чтобы увериться в том, что сам еще жив.

Я посмотрел на маленький будильник, стоящий в изголовье софы. Стрелки показывали уже десять минут восьмого. Я почувствовал, как по всему дому разносится аромат крепкого кофе. Однако не следовало позволять себе раскисать из-за недостатка оптимизма. В таких случаях я всегда следовал одной мудрости: «Неудача — это не значит свалиться вниз… Это когда ты постоянно находишься внизу».

Я встал, прошел к себе в комнату, потом принял душ, переоделся в свежее белье и спустился на кухню. Я не собирался постоянно пребывать внизу.

Двое моих любимых марсиан носились по кухне кругами, затеяв какие-то умопомрачительные салочки в семь часов утра. Я широко разинул рот и стал похож на картину Эдварда Манча «Вопль».

Дженни громко расхохоталась. Деймон попытался изобразить такой же крик. Они были рады меня видеть, так как мы всегда оставались лучшими друзьями.

Кто-то названивал нам вчера вечером.

Самнер Мур?

Кевин Хокинс?

— Доброе утро, Нана, — поприветствовал я бабулю, наливая себе из ее кофейника дымящийся кофе. Всего тебе самого хорошего каждым утром, ну, и все такое прочее. Я отхлебнул кофе, который оказался на вкус даже лучше, чем это можно было ожидать по его запаху. Эта женщина умеет готовить. Кроме того, у нее хорошо получается разговаривать, думать, просвещать и иногда вызывать раздражение.

— Доброе утро, Алекс, — ответила она таким тоном, словно накануне вечером ничего не происходило. Несгибаема, как гвоздь. Ей не хотелось попусту тревожить детей. Как и мне.

— Сегодня должны зайти насчет телефона, — предупредил я ее. — Заодно, несколько дней здесь подежурит один детектив. Скорее всего, Пауэлл. Ты ведь знаешь Рэйкима?

Но бабулю Нану такие новости не слишком обрадовали:

— Конечно, я его знаю. Рэйким у меня в школе учился. И нечего ему здесь делать. Это наш дом, Алекс. Ужасно, я не смогу вынести того… что происходит.

— А что у нас с телефоном? — полюбопытствовала Дженни.

— Он прекрасно работает, — улыбнулся я.

Оба расследования убийств постепенно слились для меня в единый непрекращающийся кошмар. Казалось, у меня не хватает времени, чтобы хоть чуточку передохнуть. Я захлебывался и пускал пузыри. Мой желудок сжимали спазмы, и так, наверное, будет продолжаться до тех пор, пока мы не раскроем оба дела. Складывалась ситуация, напоминающая сюжет для Франца Кафки. Городская полиция методично изматывалась и слабела. Ни один человек не мог вспомнить ничего похожего за всю свою жизнь.

Я решил пока оставить Деймона на несколько дней дома с Наной и детективом Рэйкимом Пауэллом. Просто для того, чтобы лишний раз подстраховаться. Я надеялся, что мы очень скоро отыщем Мура-младшего, и тогда половина кошмаров закончится.

Я продолжал подозревать, что Самнер Мур стремится к тому, чтобы его поймали. Так или иначе, мы должны были его схватить в самом ближайшем будущем.

Поначалу меня посетила мысль перевезти Нану с детьми к одной из моих теток. Но потом я передумал. Достаточно того, что присутствие Пауэлла внесет некоторый хаос и беспокойство в прежде размеренное течение их жизни.

К тому же я знал, что Нана наотрез откажется гостить у любой из своих сестер, так как это неизбежно выльется в отчаянную схватку, сопровождающуюся потерями с обеих сторон. Дом на Пятой улице был ее вотчиной, и поэтому она будет готова сражаться, нежели под кого-то подстраиваться. Иногда так и случалось.