Джеймс Паттерсон - Джек и Джилл

Меня интриговал визит в дом Джилл. Я хотел побывать и в ее кабинете в Белом Доме, но решил, что это может день-другой подождать. Но ее дом! Перед этим не смог устоять ни детектив, ни, тем более, психолог.

Сара Роузен жила в десятиэтажном здании на пересечении 24-й и К улиц. На первом этаже дежурил представительный «капитан», который, только внимательнейшим образом изучив наши документы, позволил нам пройти внутрь. В остальном же вестибюль оказался довольно приветливым. Пол был застелен ковром, вокруг зеленели цветы в горшках, словом, обстановка никак не наталкивала на мысль, что в этом доме проживал убийца.

Но Джилл жила именно здесь.

Сама квартира вполне соответствовала психологическому портрету, созданному нами на Сару Роузен. Она была единственной дочерью отставного полковника и учительницы английского языка. Сара выросла в Абердине, штат Мэриленд. Затем она училась в Холлинс колледже в Вирджинии. Особенно она преуспевала в истории и родном языке, и закончила колледж с отличием. В Вашингтон она приехала шестнадцать лет назад, когда ей исполнился двадцать один год. Сара не выходила замуж, хотя на протяжении нескольких лет у нее было трое или четверо приятелей. Кое-кто из Белого Дома, особенно из отдела по связям с прессой, за глаза называл ее «сексуальной старой девой».

Квартира Сары располагалась на пятом этаже. Она оказалась достаточно светлой, и ее окна выходили во внутренний двор. ФБР уже вовсю трудилось внутри под музыку Шопена, лившуюся из стереопроигрывателя. Атмосфера была непринужденная, даже расслабляющая. Дело считалось закрытым, поэтому, по большому счету, всем было уже наплевать.

Мы с Сэмом провели несколько часов с техническими сотрудниками ФБР, которые рылись в квартире, пытаясь обнаружить что-нибудь, что могло бы представлять интерес для Бюро.

Здесь жила Джилл.

Кто же ты, Джилл, черт бы тебя побрал? Как это тебя угораздило? Что случилось, Джилл? Поговори со мной. Ты же хочешь поговорить со мной, одинокая девочка.

Квартира состояла из спальни и небольшого кабинета, в которых нам предстояло исследовать каждый дюйм. Женщина, которая жила здесь, помогла убить президента Томаса Бернса. Кабинет использовался и в качестве монтажной мастерской для производства их фильма. Сейчас эта квартира приобрела уже историческую ценность. Теперь на это здание будут показывать пальцами и говорить друг другу: «Смотрите, здесь жила та самая Джилл».

Мебель в квартире ничем особенным не выделялась, как, впрочем, и вся обстановка, характерная для людей среднего достатка. Софа и кресло, обитые саржей, были явно куплены в местных магазинах, и на них еще болтались товарные бирки. Обе комнаты были выдержаны в спокойных прохладных тонах; слоновая кость и светлая бирюза.

Рамки, висящие на стенах, содержали в себе старые рождественские поздравительные открытки от видных людей из Белого Дома: пресс-секретаря, начальника штабов и даже короткая записочка от Нэнси Рейган. Однако здесь не было ни писем, ни фотографий «врагов», о которых мне упоминал президент Бернс. Значит, Сара Роузен была той самой тайной почитательницей «шишек». А был ли сам Джек для нее такой же звездой? И вообще, был ли это Кевин Хокинс?

Поговори с нами, Джилл. Я знаю, что тебе этого хочется. Расскажи нам, что же случилось на самом деле. Дай нам хоть какую-нибудь зацепку.

На письменном столе лежали письма от двух организаций, поддерживающих консерваторов. Здесь же находилась стопка самых разных журналов, включая даже «Гурман».

Ее деловые заметки о том, какие книги о политике и поэзии стоит приобрести. Адреса книжных магазинов. Может быть, Джилл была поэтессой?

Одно стихотворение было вырезано из книги и прилеплено к стене «скотчем»:

Эмили Дикинсон, видимо, так же относилась к знаменитостям, как и сама Джилл вместе с Джеком.

По периметру спальни и кабинета все свободное пространство занимали книжные шкафы. В них содержалась литература на любой вкус: художественная, научно-популярная, поэзия, шедевры классики и откровенный ширпотреб. Джилл-читательница, Джилл-одиночка. Джилл-сексуальная старая дева.

Кто же ты на самом деле, Джилл? Кто ты, Сара Роузен?

Здесь находилось и еще кое-что, свидетельствующее о ее чувстве юмора. В коридоре в рамочке висел лозунг, символизирующий жестокую правду жизни: «Затихла музыка, теперь пора в тюрьму».