Джеймс Паттерсон - Джек и Джилл

— Я приготовлю что-нибудь поесть, а потом можно будет вместе посмотреть телевизор, — предложила она. — Я отчасти боюсь смотреть новости, а, с другой стороны, понимаю, что это сейчас необходимо.

— Я помогу тебе на кухне, — предложил Джордж, что случалось с ним крайне редко. Кристине захотелось, чтобы он всегда был таким, внимательным и открытым. И чтобы так было каждый день, а не только в момент национальной трагедии. Впрочем, она знала, что подавляющее большинство мужчин были именно такими. И это еще не самая страшная беда, сопровождающая брак.

Они вместе приготовили суп из стручковой фасоли, открыли бутылку «Шардонэ». Едва семейный ужин перед телевизором закончился, как у входной двери раздался звонок. Часы показывали девять вечера, и они никого не ждали. Разве что иногда к ним заходили соседи.

CNN вело репортаж из больницы нью-йоркского университета, куда доставили раненого президента. На экране несколько раз среди других полицейских, промелькнул и Алекс Кросс, присутствовавший на месте покушения, но от комментариев он воздержался. Он выглядел расстроенным и измученным, но это ни в коей мере не наносило ущерба его благородному облику. Кристина не стала говорить Джорджу, что знакома с Алексом, и даже сама не знала, почему. Так же, как она не поделилась с мужем тем, что детектив Кросс как-то раз приходил к ней поздно вечером. Джордж тогда все проспал, впрочем, на то он и Джордж.

Прежде чем он поднялся с дивана, звонок прозвенел еще раз. Потом еще. Кто бы ни стоял под дверью, уходить он явно не собирался.

— Я открою, Крисси, — сказал Джордж, направляясь к выходу. — Уж не знаю, кого это принесло так поздно. А ты?

— И я не знаю.

— Уже иду! — недовольным тоном крикнул он в прихожей. Кристина улыбнулась. В муже вновь проснулся Нетерпеливый Джордж.

— Иду, во имя всего святого, уже иду! Уже открываю! — продолжал ворчать мистер Джонсон, подходя к двери в одних носках.

Он посмотрел в глазок, потом повернулся к Кристине и недовольно нахмурился:

— Там какой-то белый парнишка.

Дэнни Будро стоял на сверкающем свежевыкрашенном белой краской крыльце дома учительницы. Он был одет в большое не по размеру зеленое пончо, в котором казался выше и шире в плечах, чем на самом деле. Убийца детей школы Соджорнер Трут во плоти! Сейчас он наслаждался своей славой. Но даже в таком возбужденном состоянии он осознавал, что с ним происходит что-то не то.

Он себя неважно чувствовал, временами становилось совсем плохо, начиналась депрессия. Отлаженный механизм ломался. Доктора не могли понять, что с ним: было ли это двухполюсным расстройством или же нарушением психики. Если уж врачи не могли разобраться, что мог поделать он? Что из того, что он излишне импульсивен, подвержен частой смене настроений и плохо приспосабливается к окружающим условиям? А сейчас фитиль был уже зажжен, и Дэнни готов был взорваться. Впрочем, кому какое до этого дело?

Он перестал принимать депакот. Просто сказал себе «нет». И все. Верно? Сейчас он напевал самую простую мелодию, скорее, мычал ее: «Ммм-мм-ммм». Мелодия получалась грустная и одновременно сердитая. Она назойливо вертелась в голове.

Похоже, «кнопка», выключающая его безумие, залипла навсегда.

Он злился на Джека и Джилл и буквально впадал в бешенство, думая об Алексе Кроссе. Директор школы Трут бесила его в неменьшей мере. Как, впрочем, и все остальные людишки на этой планете. Сейчас Дэнни злился даже сам на себя. Ведь он действительно полный идиот, всегда им был и навсегда им останется.

Я проиграл, крошка.

Так почему же ты не прикончишь меня?

Он вернулся в полусознательное состояние лишь тогда, когда за стеклом входной двери показалась фигура черномазого кретина в синей полосатой рубашке, брюках и дурацких желтых подтяжках. Ну что ж, приветик!

Сначала Дэнни даже не понял, что за кругломордый идиот возник перед ним. Он ожидал, что дверь откроет эта каланча миссис Джонсон. А может и самый Алекс Кросс, если, конечно, он не отвалил в Нью-Йорк. Он видел директрису и Кросса вместе несколько раз. Наверное, они трахаются потихоньку от ее мужа.

Неизвестно почему, но эта мысль сразу взбесила его. Слишком уж Кросс напоминал Дэнни его отца. Настоящего отца. Еще один сукин сын, который его бросил, словно он был собачьим дерьмом. А теперь Кросс развлекается с училкой на стороне.

«Постой, постой, постой! — Дэнни Будро напрягся, и мозг его несколько просветлел, словно озаренный вспышкой. — Этот хренов негритос, чопорный, словно Кунта Кинте, наверняка муж этой сучки, верно? Конечно, он и есть».