Ярослав Питерский - Дорожный реквием

Но Степанов на своих бывших жен не обижался. Иногда даже радовался, что все произошло именно так. Он был свободен — а свобода давала право приходить с работы за полночь. Не иметь выходных и не ездить в праздники к тещам. Правда, Алексей — иногда и жалел, что рядом нет человека, который его во время мог бы остановить. Степанов любил выпить. Правда — запойным алкоголиком, он не был. Но пристрастие к крепким напиткам — было не последней, вредной привычкой существенно влиявшей на его жизнь. Алексей понимал это, но ничего не мог с собой поделать.

В милицию он пришел сразу после армии. Прошел путь, от простого постового патрульно-постовой службы — до заместителя начальника управления уголовного розыска области. Но Степанов чувствовал, что эта подполковничья должность — скорее всего предел в его милицейской карьере. Быть начальником он не стремился, а руководство не очень то и хотело его им делать. Был лишь один человек — его непосредственный начальник, полковник Серов, который искренне хотел видеть Степанова в своем кресле. Но это было исключение. Алексей помимо всего, был человеком прямым и нередко, говорил, старшим по званию и должности — все, что думает.

Разговор в кабинете у генерала Степанову не понравился. После него — остался, какой то неприятный осадок. Такое с Алексеем давно не было. Сомнения в расследовании будущего дела, немного угнетали его — с какой то обреченной безысходностью развязки. Он, еще не знал всех мелких подробностей, но уже чувствовал, что рогачевский маньяк — может стать одной из самых больших неудач, в его милицейской работе. Найти и поймать этого человека — будет весьма трудно.

Вернувшись в свой кабинет, Алексей уселся за стол и закурив сигарету. Это был уже его ритуал. Он, некогда не начинал очередного расследования — не выкурив в одиночестве сигареты, в своем кабинете. Алесей был человеком суеверным и верил в приметы. Он замечал, что если, ему мешали побыть одному в такие минуты — то наверняка все пойдет на перекосяк.

Степанов, не успел докурить сигарету и до половины — как в дверь постучали. Алексей, недовольно поморщился и, затушив в раздражении окурок в пепельнице, зло ответил:

— Да! Войдите!

На пороге появился молодой парень лет двадцати. Нелепая стрижка с выщипом и маленькое колечко в ухе делала его смешным. В худых руках парень мял черную спортивную шапку.

— Алесей Иванович?! Я к вам. Меня за вами закрепили.

Степанов, недовольно покосился на юношу и, тяжело вздохнув — почесал кончик носа:

— А, вы, в сущности — кто?! Новый, опер, что ли? Так, мне молокососики — не в надобность.

Парень смутился, но не обиделся. Напротив, в его взгляде мелькнул интерес. Помолчав, он без спроса — присел на стул в углу:

— Нет, я водитель. Сам генерал Бронников распорядился. Что теперь я вас возить буду. Я раньше возил Симигина, из пятого отдела. Но, он — сейчас, на больничном. У него язва. Пролежит в госпитале месяца два. Так, что я в вашем распоряжении теперь!

Степанов грустно улыбнулся. Такая оперативность генерала с решением транспортного вопроса его еще больше уверила — что дело будет трудным:

— А водитель кобылы?! Ну, ну! Как зовут то Шумахера милицейской гонки?

— Владимиром! Вова! Просто — Вова Попов.

— Вот, что просто Вова Попов, у тебя — какая тачка то?

— Хм. Так это Волга новая!

— Оба, на! Волга?! Ну, это хорошо. Слушай Вова. Ты с родней то попрощался?

Попов с сомнением посмотрел на Степанова и вновь сжал шапку в руках:

— Это, в каком смысле?

— В прямом! Ты знаешь, Вова, что мы с тобой злодея насильника будем ловить?! А это работа трудная, длинная и опасная! На всякий случай надо с родней попрощаться — мало ли что? Кстати у тебя семья то есть? Мог бы в принципе и завещание написать!

Попов улыбнулся. Он понял, что Степанов — так мрачно шутит. Хмыкнув, пару раз и поерзав на стуле, он довольно буркнул:

— А мне не чего оставлять то! Я холостой, квартир и машин не имею. Не нажил. А риск это то я люблю!

Степанову такой ответ парня тоже понравился. Удовлетворенно хмыкнув, он качнул головой и, закурив — выпустил дым в потолок:

— Ладно, Вова — я вижу, сработаемся! Чувство юмора есть, а это главное, в нашей работе. Ну, а опыт — так он как секс, приходит со временем и со временем уходит. Мать его!

Попов, рассмеялся и, покосившись на портрет Дзержинского, на стене кабинета — непринужденно ответил:

— В плане секса — кое, что смыслю! Хоть и молодой! Опыт уже есть мало — мальский!