Я записал адрес на клочке бумаги и бросил книгу обратно через стол. Негр положил ее на место, пожал мне руку и принял ту же позу, в какой я увидел его, войдя в отель. Веки медленно опустились, и он захрапел.
Я вышел из отеля «Сан Суси» и направился к своей машине. Все выглядело подозрительно легко.
1644 Вест 54 Плейс оказался кирпичным домом с выжженной солнцем лужайкой перед ним. Вокруг солидной на вид пальмы – голая площадка. На веранде одиноко стояло кресло-качалка. Полуденный ветерок стучал в стену необрезанными прошлогодними побегами какого-то тропического растения, похожего на бамбук. На ржавой проволоке во дворе болталось недавно выстиранное, но отчего-то желтоватое белье.
Я проехал на квартал дальше, припарковал машину и пошел обратно. Звонок не работал, и я легонько постучал по деревянной раме с сеткой, закрывавшей от комаров дверной проем. Послышались шаркающие шаги, дверь отворилась, и я за сеткой увидел растрепанную женщину, громко сморкавшуюся в несвежую тряпицу. Лицо ее было серым и одутловатым. А жидкие волосы того неопределенного цвета, что не позволяет сразу ответить, кто перед тобой: шатенка или блондинка, а тем более – рыжая или седая, толстое тело женщины было спрятано в бесформенный фланелевый халат столетней давности. На ногах надеты потертые мужские кожаные шлепанцы.
Я спросил:
– Миссис Флориан? Джесси Флориан?
– А-г-а, – голос вытягивал себя из глотки, как большой человек вытягивал себя из постели.
– Вы миссис Флориан, чей муж когда-то содержал увеселительное заведение на Сентрал Авеню? Майк Флориан?
Она убрала прядь волос за большое ухо. Ее глаза блестели от удивления. Она сказала тяжелым сдавленным голосом:
– Что-о? Вот те раз! Вот уж пять лет, как нет Майка. А вы кто, как вы сказали?
Сетчатая дверь все еще была закрыта на крючок.
– Детектив, – ответил я. – И хотел бы получить кое-какую информацию.
Она с минуту тоскливо смотрела на меня. Затем с усилием откинула крючок, открыла дверь и отошла в сторону.
– Заходите тогда. Я еще не закончила уборку, – заныла она. – Полицейский, а?
Я вошел в комнату. Большой красивый радиоприемник бубнил в углу налево от двери. Из мебели это был единственный приличный предмет. Он выглядел совсем новеньким. Все остальное было хламом – грязные стулья, деревянная потертая качалка, замызганный стол и диван. Дверь на кухню заляпана узором от пальцев, которому позавидовали бы художники-авангардисты. Лампа с когда-то экстравагантным абажуром была теперь так же интересна, как и вышедшая на пенсию проститутка.
Женщина уселась в качалку и, покачивая ногой в шлепанце, уставилась на меня. Я сел на край дивана. Она увидела, что я смотрю на радиоприемник. Фальшивая искренность, слабая, как китайский чай, появилась в ее лице и голосе.
– Вот и вся моя компания, – сказала она и захихикала. – За Майком ничего нового не тянется, не так ли? Ко мне нечасто заходят полицейские.
Ее развязное хихиканье выдавало в ней алкоголичку. Догадка подтвердилась. Я уперся спиной во что-то твердое. Это оказалась пустая бутылка из-под джина. Женщина захихикала еще громче.
– Это шутка, – наконец сказала она. – Майк мог что угодно натворить. Но я надеюсь, что там, где он сейчас, достаточно блондинок подешевле. Здесь ему их никогда не хватало.
– Я думаю больше о рыжеволосой.
– Полагаю, он мог интересоваться несколькими рыжеволосыми, – ее глаза теперь казались не столь непонимающими как вначале. – Я не могу припомнить. Какая-то особенная та рыжая?
– Да. Девушка по имени Велма. Я не знаю, может, это имя не настоящее. Я пытаюсь разыскать Велму для людей, когда-то с ней связанных. Ваше заведение на Сентрал сейчас для цветных, хотя вывеску и не сменили. И, конечно же, тамошние люди ничего про Велму не слышали. И тут я вспомнил про вас.
– Те люди все эти годы подбирались к ней. Не слишком ли поздно вы взялись?
– В дело вовлечены деньги. Не очень большие, правда. Она им нужна из-за денег. Деньги освежают память. Вот они о ней и вспомнили.
– Вино тоже освежает, – сказала женщина. – Довольно жарко сегодня, не правда ли? Так вы, значит, полицейский? – глаза ее стали хитрыми, лицо внимательным. Нога в мужском тапке больше не покачивалась.
Я достал из кармана пинту виски, которую мы начали с клерком в гостинице. Я поставил ее на колено, придерживая ладонью. В глазах женщины отразилось недоверие. Затем подозрение, как игривый котенок, вскарабкалось на ее лицо.
Читать дальше