Рэймонд Чандлер: Прощай, моя красотка

– Конечно, – сказал Налти. – С такими-то размерами и в таком наряде! Легко схватим.

– Возможно, у него есть другой костюм, – предположил я, – и машина, и укрытие, и друзья, и деньги. Но вы возьмете его.

Налти снова сплюнул в корзину.

– Я возьму его, – сказал он, – когда у меня вырастут новые зубы. Сколько ребят дали на это дело? Одного! Послушай, ну почему? И почему в газетах не отводят места для наших объявлений?

– Может, этого Мэллоя отпустили под честное слово, – сказал я. – Ниточка, но проследить не мешало бы. Только обращайтесь с ним повнимательнее, иначе он вырубит парочку твоих патрульных. Вот тогда, может, и напечатают в газетах.

– В таком случае у меня больше дел не будет, подамся в безработные, – усмехнулся Налти.

Зазвонил телефон. Налти ответил и печально заулыбался. Положив трубку, быстро записал что-то в настольный блокнот. В его глазах был слабый свет, как свет из глубины пыльного коридора.

– Черт, они нашли. Звонили из архива. Нашли его пальчики, фотографии и все такое. Господи, это уже что-то. Боже мой, вот это человек! Шесть с половиной футов, двести шестьдесят четыре фунта без галстука! Да, это парень! Ладнб, черт с ним. Они обещали о нем передать сейчас по радио. Возможно, в конце списка угнанных автомобилей. Делать нечего, будем ждать, – он бросил сигару в пепельницу.

– Попытайтесь найти Велму, – сказал я. – Мэллой будет искать ее. С нее же все и началось. Поговорите с ней.

– Ты и займись девицей, – посоветовал Налти. – Я не был в увеселительных заведениях двадцать лет.

– О'кей, – сказал я, встал и направился к двери.

– Эй, минутку! – крикнул Налти. – Я пошутил. Ты ведь не очень занят, не так ли?

Я остановился, разминая сигарету, смотрел на него и ждал.

– Я думаю, у тебя есть время последить за этой дамой? Ты подал неплохую мысль. И должен выяснить кое-что.

– А что это мне дает?

Он печально развел руками. Его улыбка была хитра, как сломанная мышеловка.

– Ты бывал в переделках? Не говори нет. От наших ребят я слышал обратное. И думаю, тебе не повредит напарник.

– Но что мне-то хорошего от того?

– Послушай, – настаивал Налти. – Я обычный парень. Но любой парень из нашего департамента может сделать тебе много хорошего.

– Платите деньгами или дружеской любовью?

– Никаких денег, – нахмурился Налти, наморщив грустный желтый нос. – Мне хочется немного доверия. Жить стало тяжелей. Я не забуду этого, приятель. Никогда.

Я взглянул на часы.

– О'кей! Договорились Если я теперь о чем и буду думать, то только о твоих проблемах. Когда принесут фото Лося, я его опознаю. Но это уже будет после обеда.

Мы пожали друг другу руки, я пошел через холл, выкрашенный в грязные тона, и спустился по лестнице к фасаду здания, где стояла моя машина.

Прошло два часа с тех пор, как Лось Мэллой ушел из «Флорианса» с армейским кольтом в руке. Я пообедал в аптеке, купил пинту виски и поехал на восток к Сентрал Авеню, на Сентрал повернул на север. У меня было предчувствие, такое же неясное, как волны тепла, пляшущие над тротуаром.

Я бы не взялся за это дело, если бы не любопытство. Даже бесплатная работа вносила Разнообразие в жизнь.

«Флорианс», конечно же, был закрыт. Напротив магазина в машине, читая газету одним глазом, сидел явный сыщик. Я не знаю, почему они беспокоились. Вышибалу и бармена не нашли. Никто из квартала ничего не знал ни о них, ни о Лосе.

Я медленно проехал мимо, припарковался за углом и стал осматривать негритянскую гостиницу, расположенную через квартал по диагонали от «Флорианса», за ближайшим перекрестком. Она называлась «Отель Сан – Суси». Я вышел из машины, постоял на перекрестке и решительно зашагал к гостинице.

Два ряда тяжелых пустых стульев смотрели друг на друга через полоску желто-коричневого ковра. В глубине, за деревянной стойкой, виднелся массивный стол. За столом в полумраке сидел лысый человек с закрытыми глазами и мирно сомкнутыми на крышке стола мягкими коричневыми руками. Он, казалось, крепко спал. Обвислый подбородок уютно устроился на галстуке, чистые руки с маникюром на розовых ногтях неподвижны. Старомодный галстук с широкими концами выглядел так, будто его повязали году в 1880. Зеленый камень на галстучной заколке был все же поменьше яблока. Металлическая рельефная табличка у его локтя гласила: «Этот отель находится под защитой объединенной международной корпорации гостиниц».

Когда коричневый мужчина открыл один глаз и задумчиво на меня посмотрел, я указал на табличку: