Виктория Платова: Ужасные невинные

Мне совершенно наплевать, кто именно убьет меня, но это произойдет, рано или поздно, – от Тинатин так просто не отделаешься. Гипотетическая смерть не вызывает у меня никаких эмоций, равно как и смерти всех остальных, тихие, ничем не примечательные. Они никогда не будут экранизированы – и в этом весь их ужас, вся безысходность.

Мне хочется увидеть Жан-Луи.

Поболтать с ним о его Мод, такой же целлулоидной, такой же ненастоящей, как и Тинатин. Но способной вызвать самые неподдельные чувства. Такое случается сплошь N рядом, с миллионами людей, так что ни я, ни Жан-Луи не являемся исключениями из общего унылого правила. Разница между Мод и Тинатин заключается в том, что Мод была (и есть) не в пример добрее. И люди, погибшие насильственной смертью, не интересуют ее совсем. Да, Мод вовсе не так кровожадна, как Тинатин. И в этом спасение Жан-Луи. Спасение, которое уж точно не светит мне.

Мне хочется увидеть Билли.

Поболтать с ней о ее грядущей славе и, может быть, продать свою жизнь как сюжет для забойного постмодернистского романа. И если Билли будет умницей – ей ничего не угрожает. Все будет пи-па-по. Но добраться до Кельна не представляется возможным, во всяком случае – сейчас, когда мне нужно ехать на границу Испании и Португалии с очередной партией наркоты. В Испании я точно не задержусь, но с удовольствием останусь в Португалии, всего лишь на пару дней, чтобы в спокойной, располагающей к размышлениям о мимолетности жизни обстановке, послушать фаду. И снова пережить чувство беспредметной грусти, меланхолии, одиночества, всего того, что определяется нежным, как смерть, словом – saudade.

«МОЯ НОЧЬ С МОД» – одна из немногих ночей под Рождество, когда между мужчиной и женщиной ничего не происходит. Он – католик и любит другую, она – богемная дамочка и не любит никого. Зов плоти капитулирует перед интеллектуальным базаром о Паскале, свободе выбора и животрепещущей темой о сохранении целомудрия, блин, до брака. Так и не переспали, хотя могли бы оттянуться по полной… Ну не дебилы ли?

«РЕЗНЯ БЕНЗОПИЛОЙ В ТЕХАСЕ» – резня бензопилой, как она есть. Пособие для рубщиков мяса и начинающих маньяков. Принимаются заказы на вырезку, стейк и голяшку.

«СЛУЧАЙНО, БАЛЬТАЗАР» – скромная пейзанская сага об осле Бальтазаре, подобно шлюхе переходящем из одних рук в другие. Мысль, заключенная в фильме, еще скромнее: мы (вы, они) так же беспомощны перед жестокостью мира, как и несчастное непарнокопытное.

«ЛЮБОВНОЕ НАСТРОЕНИЕ» – каммершпиле по-гонконгски. Драма невысказанное™ и недосказанности, разворачивающаяся на глазах у китайских ширм, китайских зонтов и соседей по меблирашке. Хочется, чтобы все закончилось хеппи-эндом или хотя бы постельной сценой, чтобы закончилось хоть чем-то, но заканчивается никак. Словом, самое настоящее, глубокое, всепоглощающее чувство. Аминь!..

«БУЧ КЭССИДИ И САНДЕНС КИД» – ретро-элегия о жизни осколков банды «Дырка в стене». Как водится в подобного рода фильмах, патронов в барабане гораздо больше, чем положено. Четыре «Оскара» за эффектную смерть.

«НОЧЬ И ГОРОД» – типичный «фильм нуар» с типичными стилеобразующими причиндалами: количество неоновых вывесок зашкаливает, количество выпитого виски – зашкаливает. Женщины красивы, вероломны и могут дать подержаться за сиську любому желающему, мужчины – оппортунистически циничны, несмотря на проблемы с эрекцией, трупы – высокохудожественны, диалоги – высокохудожественны не менее: «Ты как был шестеркой, так и остался. И не пытайся стать тузом. Ты и понятия не имеешь, как это делается». Никого не жалко, кроме денег, которые лично вам не достанутся ни при какой погоде.

«DEEP GULLET» («Глубокая глотка») – чувственно и экзистенциально. Порноландшафты сделали бы честь любому из фильмов серии «National Geographic».

«КОГДА ГАРРИ ВСТРЕТИЛ САЛЛИ» – если на бейдже официантки, подозрительно похожей на Мег Райан, вы увидите имя «Салли» – заказа вам уж точно не дождаться. Сплошная говорильня и размазывание американских ценностей по противню с пиццей. Срочно требуйте сменить официанта. Но только не на Гарри.

«ПАРИЖ, ТЕХАС» – фильм Вима Вендерса, аффторское кинцо в голиафов рост. Американские пейзажи намного убедительнее, чем Настасья Кински. Впрочем, жены (в отличие от любовниц) никого, никогда и ни в чем не убеждали.

«НЕБО НАД БЕРЛИНОМ» – еще одно культовое сооружение имени Вима Вендерса. Два рефлексирующих ангела, циркачка, Ник Кейв в роли рокера и лейтенант Коломбо в роли Питера Фалька. И много-много диких обез… тьфу ты, простых смертных, рефлексирующих покруче ангелов.