Кирилл Казанцев - Бункер разбитых сердец

– Надо же, первый раз живьем вижу мужчину с портсигаром! – повысив голос, снова покачала она кудрявой головой. – Да еще и с сигаретами без фильтра. Оригинально.

– Просто удобно. Они не мнутся, как в пачке, – немного смущаясь, словно его обвинили в пристрастии к гламуру, пояснил Родин и снова закурил.

– Ясно. А вы куда едете? – скорее не из любопытства, а чтобы поддержать завязавшуюся беседу, спросила она.

– До конца.

– Да? Я тоже. А вы там живете или по делам?

– Живу. А вы? – тоже пока ради праздного разговора задал вопрос Родин, стараясь не дымить едкой «Астрой» в сторону своей попутчицы.

– И я. На Дзержинской.

– Мм, самый центр города. А я на Степана Разина. Глушь по сравнению с вашим домом.

– Зато получается, что мы оба живем на улицах, которые названы в честь настоящих головорезов. Разин – просто бандит. А про Дзержинского и говорить нечего, – подметила она и засмеялась. – Меня просто поражает, что мы до сих пор живем под несуществующей властью.

Но Михаила поразило другое: эта особа разговаривает не так, как все женщины, которых он знал до нее. К тому же не кокетничает, не жеманничает, не строит глазки. Интересно, кто она? Чем занимается? Он почувствовал, что все более увлекается ее личностью. А та между тем продолжала:

– Конечно, появилась тенденция переименовывать улицы, площади и даже города. Только вот в нашем захолустье это идет как-то туговато. Единственный проспект Ленина переименовали в Московскую. Вот только при этом потерялся статус проспекта и стала просто улица. Хоть и в честь столицы.

– Вы болеете душой за наш город, Светлана. Это похвально. А кто вы по профессии, если не секрет?

– А… А вы сотрудник ФСБ? – вздернула она от удивления брови. – Откуда вы знаете мое имя? Я, кажется, вам не представлялась.

– Но вы, кажется, роняли не только сигареты, но и свой билет, который я поднял с пола.

Она смотрела на него молча несколько секунд, соображая, в чем дело, но довольно быстро до нее дошло:

– Ах, так в нем вы и прочитали! Честно сказать, ни за что не догадалась бы без подсказки. Да, впредь надо быть внимательнее. Ой, знаете, у меня вообще с этим всю жизнь проблема. Вечно все роняю, теряю, забываю. Но это свойственно творческим натурам. Вы спросили о моей профессии. Так вот, я – журналист. Хотя совсем не к такой карьере стремилась. Но так уж сложилось. А вы-то кто – такой внимательный?

– Охранник, – нисколько не стыдясь, ответил Михаил. – Но тоже, как вы, не о таком мечтал. Зато теперь вполне этим доволен.

– Охранник, – повторила Светлана, оглядывая его так, словно впервые увидала. – А вам это подходит. Честное слово. Вы какой-то надежный. И все подмечаете. И на помощь вот успели. Не поддержи вы меня вовремя, я бы точно тут нос расквасила.

В ее словах не было ни лести, ни притворного восхищения, ни лишних заискивающих улыбочек. Она просто констатировала факты, тем самым все сильнее западая в душу Михаила. Очень своеобразная женская особь. Без изюминки, но с харизмой.

– И о чем вы пишете? О жизни местных знаменитостей? – спросил наугад он, вспомнив о журнале, который так нагло у нее позаимствовал. Стало быть, не из женского любопытства она его читала. Скорее из-за профессиональной необходимости.

– И о них, и просто об интересных событиях, которых у нас крайне мало. Вернее, событий-то достаточно, только они все больше негативные. Я не пишу о пожарах, кражах, убийствах и ДТП. Принципиально. Я люблю нести людям радость. А куда тут сигарету выбросить?

– Давайте, – принял Михаил из ее тонких пальцев окурок и бросил в жестянку, что была за его спиной. Туда же и свой.

Оставаться в холодном тамбуре не было смысла, тем более разговаривать тут тоже неудобно. Грохот и лязг мешают. Но продолжить общение, кажется, охота обоим. И как быть дальше? Они ведь не в одном купе, а на разных плацкартных местах. Но тут на помощь пришла Светлана:

– А вы хотите чаю? У меня есть пирожки, – запросто предложила она. – Только вот проблема в том, что я не донесу до столика стаканы с кипятком. Возьмете на себя это жуткое дело?

– Пойдемте, – уклонился от ответа Михаил, открывая перед ней дверь.

В вагоне было по-домашнему тепло, даже жарко. Они проследовали до места Родина. Там, напротив уже сидел какой-то молодой длинноволосый парень с серьгой в ухе и, что совсем не странно, читал все тот же глянцевый журнал, оставленный на откидном столике. Светлана же уверенно продвигалась вперед, не обратив на то никакого внимания. Михаил же на минуту тормознул возле своего попутчика: