Кирилл Казанцев - Бункер разбитых сердец

– Пап, а у меня к тебе вопрос, – нисколько не обидевшись, заявила Даша.

– Как? Еще?

– Ну, ты мне только ответь, получается, что все это я затеяла зря? Неужели тебе не было бы приятно, если бы мать перед тобой извинилась?

– Мне было приятно, что вы обо мне вспомнили. Это самое главное, – серьезно ответил Родин. – Честно сказать, я даже боялся и мечтать об этом. А мать ни в чем винить не надо. Что случилось, то…

В этот момент раздался звонок на его телефоне. Как раз позвонила Галина, как будто почувствовала, что заговорили о ней.

– Слушаю, – ответил Михаил и поднял кверху палец, призывая детей не галдеть.

– Миша, это Галина. А вы где сейчас? – спросила она каким-то вкрадчивым голосом.

– На вокзале. Дети со мной. Оба, – лаконично пояснил он.

– А что вы там делаете? – все так же тихо и пытливо звучал ее тон.

– Я уезжаю. Они – провожают.

– Как?! Ты уже уезжаешь?! – буквально воскликнула она. – А как же… А вопрос с дочерью ты что, решил?! – теперь зазвучало категорично, даже со злостью.

– Да. Решил.

– И что?! – практически истерила Галина. – А почему со мной не поговорил?!

– Я поговорил с ней. Этого достаточно, – абсолютно не теряя самообладания, спокойно пояснил Михаил. Похоже, его интонация еще больше взорвала Галину.

– Ты что, издеваешься?! Да какое ты имел право без моего ведома… ты… ты был должен! обязан! посоветоваться сначала со мной! Что за самодеятельность ты развел?!

Родину захотелось немедленно захлопнуть крышку своего простенького мобильника, но нельзя было делать это при дочери, которой он наказал уважительно относиться к матери. Пришлось терпеть, отойдя немного в сторону, поскольку крики Галины резали ухо не только ему. Во всяком случае, Даша ехидно улыбалась, слегка кивая головой. Как бы давая понять отцу, что: «Я же тебе говорила!»

– Успокойся, Галочка, – назвал он ее как когда-то раньше, решив сменить тактику боя, – просто меня время поджимало. На работу надо. А с нашей дочерью все нормально. Она просто придумала такую историю.

Его почти извиняющийся тон повлиял на смену настроения бывшей жены:

– Да? Ну, слава богу. Но зачем ей это было нужно? – уже совершенно спокойно заговорила она. – Привлечь таким образом внимание к собственной персоне?

– Возможно, – коротко ответил Михаил, подумав о том, что цель Галины мало чем отличается от дочкиной. Привлечь внимание к собственной персоне. Разве что методы иные.

– Ясно, – задумчиво произнесла она. – Ну а ты-то как сам? Как погляжу, поднялся. Зарабатываешь неплохо.

– Галочка, ты извини, мне пора. Как-нибудь в другой раз поговорим, – весьма тактично ушел он от предлагаемой ею темы. – Пока. Береги здоровье. – И с удовольствием захлопнул телефон, вернувшись к детям.

До отправления поезда оставалось еще десять минут. Они еще поболтали о всякой ерунде, подшучивая и подкалывая друг друга. Было весело и легко. Но с болью в душе и нескрываемой грустью Родин вошел в вагон по прошествии этого короткого времени, расцеловав на прощание обоих своих отпрысков. Но тут вдруг Даша подскочила к вагону, не дав ему скрыться в тамбуре:

– Ой! Папа! Чуть не забыла! На, – и она протянула ему какую-то плоскую картонную коробочку.

– Что это? Надеюсь, не бомба замедленного действия?

– Потом посмотришь.

Поезд зашипел, дернулся, лязгнув своими сочленениями, проводница убрала лесенку, а Даша и Алексей все не хотели отходить на безопасное расстояние.

– Молодые люди, пять шагов назад! – скомандовала худенькая девушка в униформе.

– Как доедешь, обязательно позвони! – как заботливая мать крикнула на прощание Даша.

– Идите, идите, – махнул им рукой Родин, вторя проводнице и чувствуя, что горло сдавливает комок нервов, и скрылся в тамбуре.

Только когда непрошеный гость превратился в маленькую точку на пыльной дороге, Анна, всматриваясь ему вслед, осмелилась заговорить с до сих пор не сказавшей ни слова Лидией Васильевной:

– Ну, и как вам этот визит, тетушка?

– А что, собственно, этому простолюдину было угодно? – искренне не понимая, пожала она плечами. – Честно сказать, я в полном недоумении от такого беспардонного вторжения.

– Вся ваша беда, Лидия Васильевна, что вы совершенно не хотите интересоваться нынешней политикой, – укоризненно покачала головой Анна и, сняв шляпку, небрежно кинула ее на стол.

– Я и прошлой политикой не особо интересовалась. А уж что говорить про теперешние сумбурные времена? – вздохнула та, брезгливо отодвигая от себя чашку, из которой пил Самохваленко.