Кирилл Казанцев - Бункер разбитых сердец

– Что, Катюха, выпьем?

– А чаво же не выпить?! – засмеялась она и подвинула к нему четверть мутного самогона. – Наливай. И про меня не забудь!

Самохваленко взял чей-то засаленный стакан. Налил до краев себе, плеснул и Катерине:

– Не забуду. И не обижу, родная.

Заслышав шаги Галины, Михаил напрягся. Хоть и знал, что их встреча неизбежна, но как будто так и не был к ней готов. Вот о чем сейчас говорить? О Даше? Но, судя по настрою дочери, ситуация только ухудшится. Казалось, вот уже сейчас он все узнает, они нашли общий язык, отогрелись друг возле друга, а тут – нате вам. Но нельзя показывать девочке свое недовольство. Наоборот, придется встать на сторону Галины. Ребенок должен одинаково уважать своих родителей. Иначе так и станет метаться от одного к другому, каждый раз ища для себя личную выгоду.

– Ну, здравствуй, Миша, – первой поприветствовала она его, едва появившись в проеме кухонной двери.

И Родин отметил про себя: если бы встретил ее на улице, не узнал бы. Нет, не то чтобы она постарела. Какой там! Наоборот. Похудела, постройнела, переделалась в блондинку. Все бы ничего, но вот эта жуткая боевая раскраска на лице! Так, пожалуй, и для сцены не гримируются, изображая женщин далеко не тяжелого поведения. Какие-то ярко-синие тени до бровей, на ресницах куски туши, щеки размалеваны чем-то неестественно розовым, а венец всему – алая жирная помада на скривившихся в иронической улыбке губах. Похоже, баба в серьезном поиске. Или именно для него так приукрасилась?

– Здравствуй, – коротко кивнул Михаил, слегка привстав с места.

– Ничего себе макияжик! Надеюсь, это ты так для папы? – вслух подтвердила догадку Михаила Даша.

– Ну, чем она тут тебя кормит? – задала она вопрос, игнорируя некорректность дочери, даже не взглянув в ее сторону. И водрузила на стол целлофановый пакет. – А я вот тут пирожные купила. Заварные. Как ты любишь, или чего посерьезнее? Может, котлет пожарить?

Галина говорила так, словно они и не были в разводе, а продолжали жить семейной жизнью. Во всяком случае, пыталась вести себя естественно. Лишь некоторая нервозность в движениях выдавала ее волнение.

– Нет, спасибо. Даша вполне достойно меня угостила.

Дочь с благодарностью взглянула на него, а затем обратилась к матери, состроив недовольную рожицу:

– Да нам и пирожных твоих не надо. Мы сыты. Правда, папа?

Михаил не ответил, замечая, что назревает предпосылка для дамских шпилек. Так и есть. Галина не осталась в долгу:

– А ты бы вообще помолчала. Лучше бы со стола убрала, – и стала сама складывать грязную посуду в раковину.

– Может, пойдем прогуляемся? – обратился он к дочери, вставая из-за стола и не оставляя ей тем самым шанса на отказ. – Погода вроде ничего. Только оденься потеплее, – и двинулся в коридор.

– Хорошая мысль, – изображая радость, пропела Даша и пошла вслед за отцом.

Галина вышла за ними и, скрестив на груди руки крендельком, молча наблюдала за тем, как они одеваются. Дарья ускорила темп. Оттого замок на ее светло-розовой куртке никак не хотел застегиваться. Мать подошла к ней с целью помочь. Но она оттолкнула ее руку:

– Отстань. Я – сама.

– Ну, вот посмотри на нее, – обратилась Галина к Михаилу. – И так постоянно. Совсем совесть потеряла.

– Кто бы говорил, – едва слышно буркнула девочка, справившись наконец с неподатливой молнией. – Пошли, папа.

– Вы когда вернетесь? – обратилась она к Родину, рассматривающему потолок. – Миша, я тебя спрашиваю.

Он не знал, что ответить, поскольку вообще сюда не собирался возвращаться. Вид размалеванной Галины его раздражал. Да и не в этом даже дело. Просто не хотелось никакого с ней общения. Даже насчет дочери. Сам как-нибудь разберется. На выручку пришла Даша:

– Нагуляемся и придем.

– Зачем тогда просила меня прийти пораньше? – прозвучали нескрываемые ноты возмущения в голосе Галины.

– Но ведь ты сначала отказалась. Не так ли? Поэтому наши планы изменились, – парировала дочь, подталкивая отца к двери.

На улице заминусило. Оттого прежде сырой асфальт покрылся наледью. Дарья поскользнулась сразу возле подъезда, но Михаил ловко подхватил ее под локоть, не дав упасть. Она ойкнула и засмеялась:

– Спасибо. Ты еще раз подарил мне жизнь.

– Пожалуйста. Только пользуйся ею теперь с умом.

– А чего же такого неумного я делала раньше? – спросила она, беря его под руку, как жениха. Так они еще ни разу не прогуливались. Михаилу было это забавно. Совсем девчонка выросла.