Владимир Гурвич - Анжелика против террора

– Может быть, вы хотите денег? Много денег?

Анжелика отрицательно покачала головой.

– Деньги давно надо мной потеряли власть. Мой муж владелец довольно крупного банка, до недавнего времени я работала там вице-президентом. Мне вполне достаточно тех средств, что у меня есть.

– Может быть, вы хотите власти? Есть женщины, которые стремятся к ней.

– Власти я хочу, но не над другими, а над собой. Нередко случается, что мои желания побеждают мою волю, и я становлюсь их рабом. И мне это решительно не нравится, я ощущаю себя в таких случаях послушной игрушкой чужих сил.

– В таком случае вы хотите любви?

– Да, это мое постоянное, я бы даже сказала вечное желание. Некоторые превращают любовь в постоянное развлечение, для меня же это не игра, а сама основа жизни. Я люблю своего мужа, своих детей, и это дает мне силу.

– Я думал, что у вас есть желания? Но теперь я вижу, что их нет.

– У меня есть желания, их даже слишком много. Но дело в том, что их не просто удовлетворить. Для этого нужны не деньги, а нечто другое.

– И что же?

– Я чувствую в себе бездну не растраченных сил. То, что мне удалось сделать за прожитые годы, лишь небольшая толика того, на что я способна. Я пытаюсь понять мое истинное призвание, но пока безуспешно, оно ускользает от меня, как полуденная тень. И мне ничего не остается делать, как только следовать за ней по пятам в надежде, что однажды я все же ее достигну.

– Достигнете тени?

– Может быть, мое желание несбыточно, но меня это не слишком смущает и огорчает. Если я буду идти по этой дороге, то совершу гораздо больше, чем, если бы я просто сидела неподвижно и ждала бы чего-то или кого-то. Я же стараюсь не уклоняться оттого, что посылает мне судьба. Даже если речь идет об испытаниях на прочность.

– Мне нравится ваша речь, у нас с вами много общего. Только я мужчина, а вы женщина.

– Для вас это меняет все дело?

Эмир несколько секунд смотрел на нее.

– Когда-нибудь мы продолжим этот разговор и не исключено, что начнем его именно с этого вопроса. Сегодня же я выяснил все, что хотел.

– Надеюсь, вы остались довольны.

Вместо ответа эмир встал.

– Вас проводят назад к гостям, – сказал он и направился к выходу из комнаты.

Анжелика проводила его взглядом, но он не обернулся, не посмотрел на нее.

Когда же Анжелика через несколько минут снова оказалась в зале, она вдруг с ужасом вспомнила, что совершенно забыла завести речь о возможных поставках металла в княжество. Как же она могла так опростоволоситься?

Анжелику разбудил телефонный звонок. Она приехала домой поздно, и сейчас не без труда разлепила глаза и посмотрела на часы. Они остановились на цифре восемь. Что за черт, кто мог звонить ей в такую рань?

Она подняла трубку и узнала голос Мамонтова, несмотря на то, что этот голос звучал необычно. Он был буквально наэлектризован раздражением, если не злостью.

– Мне надо срочно с вами поговорить, – сказал он.

– В такую рань. Вы прервали мой сладкий сон.

– А я вообще этой ночью не спал.

– Но это не причина, чтобы будить меня.

– Вы в этом уверены?

Анжелика почувствовала, что и она начинается сердиться, последняя фраза звучала просто по-хамски.

– Послушайте, Валерий Ильич, я с удовольствием с вами поговорю, но только тогда, когда мне это будет удобно. Сейчас я намерена еще поспать. Потом у меня есть дела. А когда появится свободное время, я вам перезвоню.

– Меня это не устраивает, я должен переговорить сейчас.

– Ничем вам не могу помочь. – Не слушая возражения Мамонтова, она положила трубку.

Но сон уже улетел из ее сознания, и Анжелика даже подумала, что вполне бы могла пообщаться с Мамонтовым. Но ничего, ему это пойдет на пользу, а то он начинает терять некоторые представления о действительности. Вчера, когда она вернулась в зал после общения с эмиром, Мамонтов что-то буркнул, а затем, не прощаясь, исчез, оставив ее одну в обществе Анри, который решил воспользоваться предоставленной возможностью и стал почти откровенно настаивать, чтобы эту ночь она бы провела в его постели. Ей пришлось затратить немало усилий, дабы отбиться от этого натиска. Кончилось все дело тем, что она не позволила ему ее проводить до дома, а просто сбежала от него, и добралась домой на такси.

Хотя она приехала довольно поздно, но долго не могла заснуть, вспоминая беседу с правителем княжества. Ее не отпускало ощущение, что этот разговор имел какой-то тайный смысл, проникнуть в который она пока не могла. Он словно бы чего-то выяснял для себя, изучал, что она из себя представляет. И он даже не скрывает, что собирает сведения о ней. А это обстоятельство вряд ли может ее сильно радовать. Затем она снова начинала корить себя за то, что ни слова ни промолвила по поводу поставок металла. Такое опущение для бизнесмена с ее стажем и опытом просто не простительно. Будь она на месте своего начальника, то выгнала бы с треском такого человека с работы. Но так как ее начальник далеко, то она по отношению к себе проявит снисходительность и ограничится устным выговором.