Анастасия Кухарева - Игры корифеев

Белый только помотал головой, как будто пытаясь снять наваждение.

— Не каждому жизнь к лицу. Надо было убить тебя там, в переулке. И всё было бы кончено. Твои друзья убили моих людей и моего брата. Ты за это ответишь сейчас. А твои друзья — потом, когда придёт их время и я решу свои проблемы. В старом споре побеждает тот, кто дольше живёт.

— Таким, как ты, надо ставить памятник! Надгробный.

Кроль ударил Белого кулаком в живот, державший сзади отпустил его, и он упал в снег. Понял, что это уже конец, и подумал, что чем быстрее всё кончится, тем лучше. Страх исчез. Белый почувствовал дикий холод, появилась страшная боль. Последовал сильный удар ногой в живот, потом в голову, затем ещё и ещё… всё кончилось.

Белого обнаружил у подъезда Александр, возвращавшийся домой. Отмёл снег, Белого начало уже заносить. Чёрное, разбухшее от крови лицо. Никто не подойдёт к пьяному, валяющемуся около подъезда в такую метель. Александр занёс его домой. Он и Ольга сняли с него верхнюю одежду. Белый был избит и ограблен. Ничего, — ни шапки, ни часов, ни денег, ни ключей… Он был мёртв. Один из множества ударов оказался последним.

Кто? Безысходность и ненависть. Это было очень похоже на обычное уличное убийство. Кто? За что?

Всё путало только одно обстоятельство, — место смерти. Его привезли сюда и выбросили? Или убили здесь? На утро Макс и Алекс размели всю площадку. Везде была кровь, — убили здесь…

Эта смерть до 94-ого года легла на Алекса и на всех мёртвым, тяжёлым, давящим грузом. Это было умышленное убийство. Угроза? Месть или предупреждение? Будущее стало угрозой для всех. Уже не было уверенности в завтрашнем дне. Если бы Кроль был жив, то было бы ясно, — кто убил.

Алекс слышал, как Кэт однажды сказала в никуда, думая, что её никто не видит. Сказала вслух свою мысль. Слова просто вырвались у неё и повисли в пустоте. Но не растаяли, а застыли в воздухе:

— Это Кроль убил его, это он…

Но Кроля никто не видел. И никто в городе о нём не слышал. Алекс отмёл эту мысль. Было невозможно, чтобы он выжил.

Александр. 24.12.92 года 18.20

После смерти Белого Александр понял, что не он контролирует ситуацию. Тыла, бывшего ранее, и существенно ощущаемого в виде поддержке друзьями, не осталось. Одновременно с исчезновением тылов испарился сон, и пришёл страх за друзей. Он очень чётко почувствовал страх всем свои существом, когда начались ночные звонки. Кто–то звонил, молчал, а потом бросали трубку.

А затем и страх перегорел. Зато у Александра появилась Цель, и он стал похож на зомби. В первое время он не мог привыкнуть к новому восприятию мира. Белого нет. Друзья молчат. Тишина, поселившаяся в их квартире стала почти вязкой наощупь. Сон у Александра пропал начисто. Он перестал даже ложиться. Вид потолка начинал вызывать отвращение.

Мир стал дискретным. Вначале — только визуально. Все предметы стали отдельными друг от друга. Машина не несётся по дороге. Она скользит в пространстве независимо от неё. Стакан не стоит на стойке бара. Он находится на определённой высоте от пола. Просто стойка — сама по себе. А стакан — сам по себе. Живое и неживое поменялось местами. Вокруг ходят мёртвые люди. Издеваясь, подмигивает красным глазом светофор: «Путь тебе перекрыт. Как, между прочим, и доступ кислорода тоже!»

Александр, растягивая удовольствие от мелкой мести, подталкивает стакан пальцем к краю стойки. Стакан медленно падает и разбивается. Человек видит, как медленно отлетает каждый осколок стекла, и где он останавливается, истекая последними каплями крови–вина. И только потом до Алекса доносится звук бьющегося стекла и реплика бармена: «Включается в счёт».

Даже походка у Литвина становится летящей, ноги идут независимо от того, что сил нет совершенно. И когда он проводит рукой по воздуху, за кистью следует туманный, размытый след. Человек мутно улыбается случайному прохожему, спрашивающему не найдётся ли у него прикурить. У прохожего резко пропадает желание курить, когда он видит эту улыбку. Она появляется впервые именно в этот момент. Чужой просто обрывает себя на полуслове и уходит, не оглядываясь, прочь. Он догадывается, что Человек на грани и делиться не будет. Ничем. Ни с кем. И больше никогда.

Именно в эти минуты Александр переступает Рубикон и принимает верное единственное решение, которое даст ему в дальнейшем покой. Независимо от того, проиграет он или выиграет. А уж выиграть он постарается. Человек вступает в игру, в которой сам отменяет все существующие правила, навсегда прощаясь со своим прошлым, с привязанностями и зависимостью от других субъектов, прощаясь с тем, кем он был до сих пор, и с тем, кем мог бы стать, если выживет.