Анастасия Кухарева - Игры корифеев

Внезапно паутина исчезла, и голова заработала чётко, — бежать. Любой ценой.

— Ты не понял? Я спрашиваю: где товар? Неужели он стоит дырок на твоей шкуре.

Бежать, бежать любой ценой. К чёрту деньги. Дом ещё недалеко. Он как раз успеет — насквозь через стройку, перепрыгнет через забор. Он знает, — куда прыгать. И знает — где арматура. Тип напорется на неё не хуже, чем на вилы. И что ему делать с трупом, у которого в кармане его собственные документы? Влип. Домой нельзя. Только вперёд. 6 утра. Глухой район. Это конец. Спасти может только случай.

— Сейчас отдам, дай встать.

— Вставай.

Белый встал на колени, отряхнул от грязи рубашку, встал, поправил брюки и рукава, дёрнулся, — часов не было. До поезда ещё час. Успеет? Нет выбора. Злобная, идиотская ухмылка на лице придурка.

— Ты крут.

— Да ну?

— Бегать умеешь? — Белый стоял на месте не шевелясь.

— Чего?

Придурок задумался и этого секундного замешательства хватило для того, чтобы Белый рванул с места. Ещё несколько секунд замешательства сыграли на руку. Гонка по вертикали. У Белого на неровном тротуаре подвернулась нога, и он едва не рухнул от боли, прихрамывая, Белый побежал дальше, оглянулся, — всё, конец. У придурка вылетели из кармана часы Белого, он вернулся, наклонился, поднял, рывок вперёд, и возврат за выпавшей из нагрудного кармана пачкой сигарет.

Белый, пробравшись через грязь на мокром газоне, проковылял на трассу и замер, оглянувшись на преследователя. Настоящий кретин. Неужели повезло, и оторвался? Но тот орал матом вперемежку с «Убью» и нёсся напролом. Белый, отдышавшись, рванул с новыми силами, но тщетно, его нагонял орущий идиот. Неужели этот идиот бегает быстрее его? Нарвался. Белый уже перестал оглядываться. Да когда же он отстанет?

Светало. Два человека бежали по дороге. Ни одной машины. Белый бросился бы сейчас к любой машине, к любому человеку. РСУ, мятущиеся собаки за железными воротами. Потерянные секунды. Сторож никогда не подойдёт на подобный гвалт. Опять долгий бег. Второе дыхание. И горящее окно в частном доме. Рывок через грязь, поскользнулся и упал. Ни одного камня под рукой, даже запустить нечем. Хриплый вопль Белого: «Хозяин», и рывок через ворота. Придурок поймал его за воротник, когда он выпрямился, и прижал к забору. Две разрывающиеся собаки, огромная дворняга, боящаяся хватить за ноги, и нечто очень лохматое на привязи.

— Убью гада, — придурок душил его мёртвой хваткой.

На крыльцо вышел сухой старичок и следом за ним здоровый детина, мигом оценивший ситуацию, скрывшийся в сенях, и через секунду вернувшийся с ружьём.

— Помочь? — детина обратился к придурку, приставив ствол к его голове.

Белый слабел с каждой секундой и не уловил момент, когда его отпустили. Он упал прямо под ноги человека с ружьём, отгонявшего собак. Его подняли и посадили на скамейку.

— Как тебя так угораздило? Вор?

— Не, это он меня обчистил. Часы гад спёр. Время сколько сейчас?

— Тебе бы на себя в зеркало глянуть, а не на часы.

Из дома вышла старушенция в халате.

— Что случилось?

— Мама, идите в дом, — вяло.

— Кто это?

— Мама, идите в дом! — более настойчиво.

— Мне бы попить. Воды, — Белый хрипел, горло пересохло.

Старуха скрылась и вышла с ковшиком.

— Вон ведро, умойся хотя бы.

Умываясь, Белый понял, что что–то не так, но что не так, ещё не осознал. Он протянул руку, старуха дала ему полотенце, он вытер лицо, распрямился, подал ей полотенце.

— Батюшки! — она охнула, отшатнулась и скрылась в доме.

— Что?

Детина промычал «э-э»:

— Ну, как бы тебе сказать?

Он дотронулся до Пашиной щеки. Боль.

— Тебе далеко до дома?

— Мне не домой. Мне на Рабочую площадку.

— В таком виде? — детина отрицательно покачал головой, — До первого мента. Снимай куртку, свою дам.

Белый стащил куртку, но отдавать не стал.

— Мне бы замыть.

— Издеваешься? — детина ухмыльнулся, но тазик из дома вынес.

— Мой.

Белый неистово за пару минут оттёр куртку, равномерно распределив грязь по всей поверхности, отжал, отряхнул, перебросил через плечо.

— М-м?

— Чёрт с ней. Спасибо.

Белый замер у ворот, взявшись за калитку.

— Тебя проводить? Всё равно уже не лягу.

Белый кивнул головой.

— Сейчас мастерку накину.

На улицу вышли вместе. Белый идиотски улыбнулся, — разбитое лицо непропорционально перекосилось.

— Ствол оставь.

— Да, чёрт! Забери!

Старичок, стоявший всё это время около собачьей будки, подошёл и забрал ружьё.