Алекс Фишер - Сменяя маски

Затем я стерла историю посещения страниц из браузера, вручную почистила кэш и реестр и только после этого снова зашла на страницы магазина, где оставила заказ на платье, открыв нужные вкладки. На страницу утвержденного заказа мне снова перейти не удалось, но я надеялась, что Альмов так глубоко проверять не будет.

Как учили великие комбинаторы, например Мак из кинофильма «Западня», по плану никогда ничего не идет, каким бы точным он ни был. И просчитать нужно все с того момента, как что-то может пойти не так.

«Пусть это будет броня на самолет», — подумала я. Наименьшее из всех зол, ведь мне никто не мешает купить билет на месте.

Но я все равно не могла успокоиться.

Когда в комнату вошел детектив, я демонстративно открыла интернет-магазин с доставкой еды и выбрала пару блюд.

— Не утруждайся. Нам купили две пиццы.

— Хорошо. Но я бы хотела вот это, — я показала на красивую фотографию с аппетитно оформленными на тарелке ньокками с курицей.

— Имей совесть. Ты и так потратила половину моей зарплаты на свои шмотки.

— SMS-банкинг тебя уже уведомил, я смотрю.

Альмов подошел к компьютеру и резко отодвинул меня на офисном стуле от стола.

Я улыбнулась и вышла из комнаты. Больше мы не разговаривали вплоть до прибытия в отель.

Музикферайн — Золотой зал не выглядел таким уж дворцом. Небольшое старинное здание, выполненное в стиле архитектуры XIX века. Глядя на него, никогда в жизни не скажешь, что внутри находится лучшая в мире филармония. Сам оркестр был основан в 1841 году неким Отто Николаи. Хотя Кристофер меня убил бы за это маленькое «неким» и рассказал бы захватывающую биографическую справку о жизни и талантах этого выдающегося человека. Я же к культуре имела чисто потребительский интерес. Тем не менее я много раз слышала от Кристофера историю основания Венского филармонического оркестра и открытия этого здания, и, наверное, поэтому ощущала трепет, глядя на фрески и статуи над входом неприметного, на первый взгляд, строения. Оно даже для меня стало легендарным. И вот сейчас я покушалась на чистоту и величие дворца искусств и творческой энергии. Я чувствовала себя неловко, неуютно, грязно и подло. Совсем не в такой компании мне хотелось быть, совершенно не с такой целью посетить этот концертный зал и, что говорить, не для этого тут появиться. Я чувствовала, что предаю себя. А крысам не место в этом чистом месте.

Дмитрий открыл дверцу такси и подал мне руку. Мне пришлось ответить на этот якобы галантный жест, ведь на моем запястье тут же щелкнул замок наручников. Браслет скрыла широкая шаль.

В номер отеля действительно доставили заказ к назначенному времени. И это меня немного успокоило. Ведь второй могли доставить без препятствий, если их не создаст кто-то из отряда Альмова. Они ведь большой командой полетели в Вену. Задача — найти и предупредить Кристофера — усложнялась. Я также поняла это, когда Дмитрий расположил своих людей по периметру вокруг и внутри здания.

И вот двери со скрипом из добротного старинного дерева отворились, представляя нашему взору сводчатый золотистый потолок, массивные колонны, гипсовые бюсты наверняка чем-то прославившихся личностей и плотные гардины хорошо иллюминированного холла. В воздухе витали величие и помпезность, и какой-то особый запах, но в моей памяти не находилось ассоциаций этому аромату. Хотя он был мне знаком.

Мы с Дмитрием быстро нашли гардероб. Там толпилось очень много людей. Я же смотрела по сторонам, сдерживаясь, чтобы не разинуть рот от удивления. Античные статуи, превосходные узоры, картины, лестницы из белоснежного мрамора с зелеными ковровыми дорожками, изысканные карнизы над окнами, и располагающиеся на них статуи и бюсты, древнегреческие колонны на манер ионических вперемешку с простыми арками и обыкновенными дверями. Это всего лишь малая часть того, что можно было ухватить взглядом. И всюду золото и позолота. Я не любила этот цвет и сам благородный металл, но здесь он являл собой утонченный штрих великолепного дизайна. Хотя дизайн — это новомодное слово. Сюда оно не вписывалось, скорее, просто стиль. Хотелось пройтись повсюду и прикасаться, чтобы прочувствовать энергию этого здания.

Публика внутри была разношерстная. Но все мужчины в костюмах и во фраках, а женщины — в платьях. Мне льстило, как на меня смотрела мужская половина посетителей. Даже сам Дмитрий потерял дар речи на несколько мгновений, когда я вышла в новом платье из ванной. Следом за нами вошли несколько человек Альмова и группа монахинь. Таких, каких показывают в кино. В черной рясе с белоснежными манжетами и скрывающими волосы клобуками на голове.