Алекс Фишер - Сменяя маски

— Не наглей!

Но его слова утонули в моем крике.

— Где Крис?

Он отпустил меня, а я снова готова была отгрызть свою левую руку. Боль пульсирующим ритмом отдавалась до кисти, в шее и голове. Свалившись со стула на колени, я схватилась за открытую рану правой рукой, в то время как Альмов аристократично вытирал палец от моей крови носовым платком.

Затем он опустился на одно колено, поднял мою голову за подбородок и сказал:

— Я был хорошим слишком долго. Тебе показалось, что ты можешь манипулировать мной, — и он снова надавил пальцем на рану.

— Нет!!! А-а-а!!! — я отшатнулась, чуть не потеряв сознание, но тем не менее растянувшись на полу, почти под столом.

— Где Крис?

— Я не знаю, — прошептала я.

Альмов приблизился ко мне, снова занеся палец над раной.

— Не-ет!!! Я скажу, скажу, — я поползла от него, выставив здоровую руку в его сторону. — Он в Вене.

— Где в Вене?

— Я не знаю, где именно, но скорее всего, он будет в Золотом зале смотреть новогодний Штраус-оркестр.

— Умница, — и он вышел из комнаты для допросов.

Я расплакалась. Не только от боли. Мне стало невыносимо жаль себя. Не было сил ни на что больше. Я в их глазах была преступницей, значит, они могли делать со мной все что угодно. Скотское поведение Альмова говорило о том, что он пойдет на многие вещи ради…

А ради чего? Он запросто мог упрятать меня за решетку, но не сделал этого. Я по-прежнему была ему нужна.

Он же следователь! Должен раскрывать дела. А на мне висело дело об убийстве, а не о краже алмаза Хоупа. Тем не менее Альмов охотился за Кристофером. Значит, ему нужен алмаз. Не признание его заслуг в уголовно-процессуальном процессе, а банальные деньги. Наверное, зарплаты не ахти у нас в государственных учреждениях.

Интересно, хоть один из всей этой компании представляет себе, как и кому они будут сбывать его? Такой крупный бриллиант нельзя отдать просто так в ювелирку. Насколько мне известно, они вообще подлежат регистрации. Даже не все подельники рискнут иметь с ним дело.

Я села на пол и прислонилась к стене. В глазах потемнело. Я снова была ранена, голодна, слаба, и мне было холодно. Блоки здания казались ледяными из-за потери крови, и ослабевшему организму казалось, что я прислоняюсь ко льду. Мне жутко хотелось спать.

В помещение кто-то зашел, но я не открыла глаза. Так бывает, когда просыпаешься в выходной день позже двенадцати, при том что легла спать под утро. Тяжелая голова, вялотекущие мысли и желание послать все дела, потому что хочется еще подремать, понежиться в остатках сна.

Моя правая рука медленно поползла вниз и перестала зажимать открывшуюся рану. Мне было все равно. Я хотела еще поспать.

Я сидела дома перед камином и пила капучино, который сварила в своей любимой кофе-машине. Горячая ванна распарила мою кожу, я укуталась в теплый махровый халат, забралась с ногами на диван. Ароматные пары, поднимающиеся из зеленой кружки, приятно ласкали обоняние.

Я сделала глоток и поставила чашку на тумбочку рядом с диваном, обратив внимание, что подставки под кружку нет на месте. И почему моя кружка зеленая?

Не став зацикливаться на столь незначительных деталях, я потянулась и взяла в руки пульт от музыкальной системы. На нем было всего две кнопки: включить и выключить.

Я озадаченно уставилась на него, понимая, что кто-то со мной очень плохо шутит. Но вопреки здравому смыслу и поиску причин непонятной проблемы, я подумала, что пульт нужно отнести в ремонт. В этот момент такое решение показалось максимально логичным.

Вспоминая, где именно находится эта мастерская, я поняла, что адрес у меня не записан. Но я узнаю здание, находясь непосредственно на месте. Это Каменная Горка, напротив депо. Там еще есть аптека, где я однажды покупала витамины, и какой-то продуктовый магазин.

Завернув за угол, я отправилась на поиски мастерской, отдаляясь от депо.

На улице грело теплое солнышко, шелестела листва редких деревьев, мимо ехали автомобили. Легкая утренняя дымка бодрила, но жаркое лето настойчиво давало о себе знать, уже нагрев воздух.

Я закрыла глаза и подставила лицо солнцу.

В следующую секунду из-за угла здания выскочили несколько человек и кинулись ко мне. Я ничего не успела сделать, даже отреагировать. Меня скрутили, надели наручники и проводили, насколько я могла понимать ситуацию, в тюрьму.

Массивная решетка закрылась за моей спиной с громким, неприятным лязганьем. У дальнего конца камеры были около десятка женщин и мужчин. В мою сторону направились пренебрежительные взгляды.